Книга Раб своей жажды, страница 14 – Том Холланд

Я, признаться, не сразу понял, куда он клонит.

— Вода откуда-то просачивается, — объяснил он. — Подземный источник. А раз так, в том месте, где течет вода, каменная кладка будет явно слабее.

— Почему же эти существа приковали его там? — нахмурился я.

— Не знаю, но стоит ли сейчас волноваться об этом?

Поэтому, когда Кафф очнулся, мы попросили его рвануть посильнее свои оковы.

— Хорошо, сэр, — ответил старший сержант.

Было слышно, как он дергается, затем раздалось крепкое ругательство.

— Беспросветно? — поинтересовался я.

— Пока да, сэр. Но я не собираюсь загибаться у какой-то дикарской стены. Дайте время, сэр, и посмотрим, что можно будет сделать.

Тяжело дыша, он начал вновь дергать цепи, и до нас донеслись его приглушенное бормотание и ругательства.

— Дело вроде долгое, — наконец проговорил Элиот.

— Вы не знаете Каффа, — возразил я. — Он самый крепкий парень из всех, с кем мне доводилось встречаться.

— Приятно слышать, сэр! — напряженно выдохнул старший сержант, и в тот же миг мы услышали, как стена подалась.

Раздался звон цепей, и Кафф с глухим стуком упал на пол.

— Все в порядке? — спросил я.

— Да, сэр, — ответил Кафф. — Редко чувствуешь себя лучше.

— Отличная работа!

— Большое спасибо, сэр!

По великому счастью в моих карманах оказалось несколько спичек. Я сообщил старшему сержанту об этой удаче, он потянулся за спичками и, чиркнув о камни, зажег одну из них. В краткой вспышке света я увидел, что цепи Каффа полностью выворочены из стены и сейчас он намеревается разорвать ручные оковы. Вены на его лбу и шее вздулись, и одна из оков вдруг хрустнула и подалась. После чего спичка погасла.

Старший сержант подошел к нам и ваялся за оковы Элиота. На этот раз, по-видимому, металл оказался слишком крепок для него.

— Зажгите еще спичку, — прошептал я, ибо напряженность нашего положения стала сказываться на моих нервах. — Посмотрите, может найдете что-нибудь, что поможет вам.

— Хорошо, сэр!

Он взял вторую спичку, вновь вспыхнул свет. Кафф оглядел темницу, представлявшую собой, как я теперь заметил, облицованную грубыми камнями зловещего вида камеру. Кафф заглянул во тьму дальнего угла, и, как раз перед тем как спичка вот-вот должна была погаснуть, я услышал его удивленный вздох.

— Что там, старший сержант? — спросил я, увидев, что он нагибается. — Что-то нашли?

— Да, сэр. Вроде нашел.

Он шагнул ко мне и взял третью и последнюю спичку. Чиркнув ею о стену, в свете пламени он передал мне какой-то металлический предмет. Это был ключ.

— Какого черта… — прошептал я.

Старший сержант нагнулся к Элиоту, вставил ключ и повернул его. Оковы наручников упали с запястьев Элиота.

— Отлично! — проговорил я, наблюдая за ним.

Потом спичка погасла. И в тот же миг где-то неподалеку раздались шаги. Кто-то спускался вниз, к двери камеры.

— Кафф, Элиот, — приказал я сквозь зубы. — Назад, к стене!

Они поспешно задвигались, и я принялся молиться Богу, чтобы они успели всунуть запястья в цепи. Удостовериться в этом я не успел, ибо в замочной скважине уже заскрежетал ключ, и в распахнувшуюся дверь хлынул ослепляющий свет раннего утра.

Я заморгал. В дверном проеме стояло какое-то существо. На ступеньках позади него виднелось несколько человеческих фигур, но наиболее опасным был тот, кто вошел первым. Я собрался с духом. Вошедший был бледен, как и остальные, глаз его не было видно, ибо они были полузакрыты, но я сразу эаметил, что он из другой породы, нежели существа за его спиной. От него веяло холодом, как от высеченной изо льда статуи, и все же, хотя на его лице отражались подлость и жестокость, было в нем что-то мягкое, как в избалованной женщине, а поэтому он производил впечатление ужасной, наглой силы. К тому же он напомнил мне кого-то виденного раньше. Я принялся ворошить воспоминания. И вспомнил — я видел это лицо, когда нас пленили, оно пристально смотрело на меня перед тем, как я отключился. Я почувствовал, что Элиот тоже узнал его, ибо он чуть не вскрикнул, но сдержался. Существо шагнуло вперед, и нас обдало зловонным запахом. Я сразу припомнил священника, старика брамина, которого ранил в ногу, — от него воняло точно так же.

Существо зашло в камеру, за ним последовали еще три фигуры с мертвенным взглядом. Предводитель их раскрыл глаза, и я увидел, что они отнюдь не мертвы, но хищно поблескивают. Он бегло осмотрел запястья Элиота и Каффа, и на мгновение мне показалось, что мы разоблачены, но существо уже склонилось ко мне и вытащило из недр своего одеяния какой-то небольшой кол. Пристально вглядевшись в мое лило, последователь Кали поднял кол, делая вид, что готовится пронзить им мое сердце. Но вдруг подмигнул мне и резко повернулся к одной из тварей у себя за спиной.

Две фигуры покатились по полу в яростной схватке, но человек с колом умудрился вытащить своего противника на солнечный свет, и сопротивление существа ночи сразу ослабло.

Я увидел, что Элиот тоже сбросил цепи и борется с одним из существ, призывая Каффа на помощь.

— Только осторожнее! Не дайте им попробовать вашу кровь! — вскричал он, вышвыривая противника на освещенные солнцем ступени.

Тут раздался страшный крик, долгий и клокочущий, и в крышу ударил мощный фонтан крови. Одно из существ лежало замертво с колом, пронзившим сердце, его кровь фонтаном хлестала ввысь и стремительно просачивалась сквозь пол. Наш спаситель поднялся на ноги и выдернул колышек из груди мертвого чудовища, направляясь к Каффу, который прижал своего соперника к стене.

— На солнечный свет! — сказал этот необычайный человек.

Кафф швырнул существо в сторону двери. Если раньше оно еле двигалось, то теперь было словно парализовано.

— Да, да, — кивнул странный человек, — давайте, прямо в сердце.

Он отдал Каффу свой кол.

— К чертям эту сосудистую деятельность!

Кафф действовал строго по инструкции, и новый фонтан крови ударил в камере.

— А теперь, — пробормотал индус, подходя к Элиоту, — покончим с последним. Отойдите-ка, Джек. Знаю, трудная работенка для нас, вегетарианцев.

Элиот улыбнулся и встал, а индус вновь исполнил свое зловещее действо. Когда все было кончено, он поднялся на ноги, пожал руку Элиоту и повернулся ко мне.

— Как бы вы сказали, капитан, — произнес он, разводя руками, — чертовски кровавое зрелище!

Я нахмурился. Не может быть…

— Неужели это вы? — изумился я. — Неужели вы… профессор Джьоти?

— Отлично!

Индус стер грим с лица, и, глядя на него сейчас, я и представить не мог, как это я не распознал его. Меня ловко одурачили, и моя озадаченность столь явно проступила на моем лице, что индус, которого я больше никогда не буду называть бабу, громко рассмеялся.