Онлайн книга «Адская рулетка»
|
Рука была самая обычная, пятипалая, здоровенная лапища, которой, если сожмешь в кулак, можно так чухнуть, что не обрадуешься. — Ну, пульсируют вены? — нетерпеливо прогундосил шеф из трубки. — Вены надутые такие… — сказал я и снова взглянул на экран. Рука на моих глазах сжалась в кулачище и метнулась прямо в объектив камеры. Тут же со стороны бокса долетел очередной глухой удар… — Она стукнула по камере! — заверещал я с испугу. — Там, в боксе, что-то бухает! — Камера цела? На экране было что-то мутно-черно-белое. — Резкости нет, — сказал я, — наверно, объектив сдвинулся. — Ого, Вася, вы молодец! — подбодрил Игорь Сергеевич. — Оптику знаете! Издевался, конечно, это дело и в первом классе знают. — Возьмите, Вася, из ящичка с надписью «ДУК» коробочку с коротким кабелем… Взяли? Спасибо. Теперь найдите на панели разъем с надписью «ДУК»… Я нашел. Разъем был недалеко от тумблера подсветки. — Соедините разъем кабеля с разъемом на панели… — Соединил. — Откройте крышку коробочки! Под крышкой оказался маленький пульт управления с кнопочками, тумблерами и верньерами. — Это пульт управления камерой. Для благозвучия он назван «ДУК» — «дистанционное управление камерой». Найдите тумблер «вкл. — выкл.», поставьте положение «вкл» и покрутите верньер «наводка на резкость»… На сей раз я даже не ахнул, хоть и надо было. Камера показала человеческое лицо с полуоткрытым, часто дышащим ртом и испариной на высоком лбу. Хорошо были видны жидкие усики» торчащие в разные стороны, как у кота, а также патлатая, как у хипаря, голова. — Там мужик, — прохрипел я, будто это мне не хватало воздуха, — он задыхается! — Черт побери! — вскричал Игорь Сергеевич. — Проклятая блокировка!.. Ах, была не была! Вот что, Вася, вы сумеете разгерметизировать бокс? — А как это? — Очень просто. Там есть люк, на его крышке — штурвальчик. Повернете против часовой стрелки, чуть-чуть приоткроете — и сразу же назад, к телефону! Понятно? Я пошел к боксу. Сквозь окошечко в крышке люка ничего не было видно, оно изнутри запотело. Штурвальчик я нашел и покрутил, как велел шеф. Что-то пшикнуло, и люк открылся. На меня пахнуло горячим спертым воздухом, влажным, как в бане. Я отскочил и побежал к телефону. — Открыл! Он там шевелится, Игорь Сергеевич… А что, если он оттуда полезет? — Не знаю! Главное, не подходите к нему слишком близко, вы можете быть опасны друг для друга. У вас есть носовой платок? — Есть, только грязный… — Сойдет. В шкафчике под пультом стоит бутылка со спиртом. Намочите платок и держите на всякий случай перед носом… Да, пожалуйста, предупредите своих родителей, что вы сегодня, завтра, а может быть, и дольше пробудете вне дома… — Это почему? — завопил я. — Что я, так и буду тут сидеть? А жрать? — Нет, через час-другой вас отсюда вывезут в другое место. Прибудут медики и заберут вас отсюда. Я повесил трубку внутреннего и набрал на диске городского свой домашний телефон. Родители спали некрепко: не успели четыре длинных гудка пропикать, а мамулька уже взяла трубку. — Мамулька, это я! Доброе утро! — Господи, Вася, это ты?! — Я, мамулька, — пришлось говорить как можно спокойнее, — ты только не волнуйся, у меня все хоккей… — А что же ты звонишь? — завопила она. — Как услышала звонок, у меня чуть сердце в пятки не ушло! Сейчас четвертый час утра! Даже пятый! — Да я, мать, хотел сказать, что задержусь здесь еще дня на три… — Что-о-о? — взвыла мамулька. — Какое они имеют право?! Задерживать несовершеннолетнего на работе! Для кого КЗоТ написан?! Ну, я им покажу! Я в ваш местком пойду, в ВЦСПС! — Мамуля, я уже полтора месяца совершеннолетний! — напомнил я. — Меня уже в армию призывают… Все будет нормально, честное пионерское! Мамулька всхлипнула, трубку взял пахан. Что ты там выдумал? — сурово спросил он. — Мать ничего не понимает… Как это тебя три дня не будет дома? — Пап, ты позвони Игорю Сергеевичу, он тебе все объяснит… — А, это ваш руководитель группы? Куда ему позвонить? — Он сейчас здесь, только я не знаю, откуда он говорил. Позвони ему вечером домой… — Нет, ты что-то скрываешь! — вновь выхватила трубку мамулька. — Ты отравился? Заболел? Натворил что-нибудь? Ты не в милиции?! — Нет! Нет! Нет! — заорал я раздраженно и повесил трубку. Зазвенел внутренний. Я думал, что это опять Игорь Сергеевич, а это был сам завлаб, доктор, друг моего пахана, Андрей Михалыч. — Василий Васильевич? — Это он меня по отчеству назвал, Ну, дела! — Я, Андрей Михайлович, — ответил я даже слишком важно. — Задали вы нам работы, коллега! Вентиляция у вас работает? — Работает, кажется. — Есть хочется? — Пока не очень. — Часок-другой поголодаете? Медики уже на подходе, слесаря работают… Видите ли, здесь раньше была лаборатория по работе с высокотоксичными веществами. Ее оборудовали герметической дверью с электромеханическим приводом. Помещение перестроили, а проводку от привода двери только отключили, но не сняли. Рядом со старой проводкой сделали новую, к насосам установки Игоря Сергеевича. Когда установка стала работать в критическом режиме, где-то пробило изоляцию, питание от моторов пошло на привод двери и вас, извините, прихлопнуло… То есть, я хотел сказать, захлопнуло. Понятно? — Ага, — вздохнул я. За всеми этими разговорами я как-то отвлекся от бокса. Когда я туда поглядел, то увидел, что крышка люка уже не приоткрыта, а распахнута настежь, и из бокса торчит наружу грязная и окорябанная, как у алкаша, рука в белом рукаве. В трубке пищали короткие гудки, завлаб повесил ее. Хоть бы знать, где они там заседают? Я набрал сначала номера наших комнат на третьем этаже. Но там никого не было. Рука между тем отчетливо пошевелилась. Кто-то неуклюже заворочался в боксе. Потом послышался мощнейший храп. Таким храпунам мы в пионерлагере кеды на нос обували… Храп пилил мне по нервам. Вот гад! Неизвестно как пролез в бокс и еще храпит, сволочь! Оттуда, со стороны бокса, отчетливо веяло перегаром. Это же надо так нажраться! Может, какой-нибудь киповец или механик после бутылки решил в установке отдохнуть? А я тут трясусь и ломаю голову, как человек в боксе очутился! Мне даже смешно стало. «Может, директору звякнуть? — подумал я. — Вдруг они там все собрались?» И угадал! — Вас слушают, — услышал я старорежимно-вежливый голос. |