Книга Шестерки сатаны, страница 144 – Леонид Влодавец

А за дверью в коридоре вовсю разгорелось. Пулемет задолбил — похоже, «ПК». Уж не Сергей Николаевич ли со товарищи? Впрочем, мог быть и Чудо-юдо. Я оставил люк в покое, подобрался к двери, приоткрыл чуточку, но высовываться не стал. Трассеры летели слева, а в ту сторону примерно от второго, если считать от меня, перекрестка усердно лупили два пулемета.

Сквозь грохот донеслась пара матерных фраз на русском языке. Потом еще, с добавлением конкретной информации:

— Агафон, коробку, блин, давай! Скорее, скорее чешись!

— Последняя… — И опять пулеметное «бу-бу-бу».

К Агафону, похоже, обращался Сарториус. Между тем ближний перекресток перебегали один за одним какие-то люди в камуфляже. Их чуть-чуть подсвечивали то трассеры, то вспышки выстрелов.

— Зажали, похоже! — обеспокоенно пробормотал кто-то, готовый вот-вот проскочить мимо двери.

— Сюда! — уже не беспокоясь, что меня свои сдуру почикают, заорал я, распахивая дверь.

Мимо меня сигануло что-то жутко огромное — Луза скорее всего — и тут же принялось лязгать защелкой, ощупью пытаясь поменять магазин.

— Тут кто, Барин? — прохрипел, вваливаясь следом за Лузой, Гребешок.

— Я, я! Давай живее, там люк есть, лезьте не спеша… Фонарь бери! — Я сунул Гребешку фонарь, тот посветил на люк, а Луза, уже прицепивший магазин к автомату, распахивал створки.

Подбежали сразу двое, вернее, даже трое. Маленькая худенькая женщина тащила на руках ребенка лет полутора. Сперва мне показалось странным, что ребенок не орет от страха, я даже подумал, будто он мертвый. Но нет, в отсветах фонаря было видно, что глазенки лупают, он просто уже до того наорался, что охрип и кричать не мог. А третьим был Клык. Он был ранен и держался за плечо своей щупленькой супруги. Но второй рукой тащил какой-то «дипломат».

— Открыли люк, чего дальше-то? — пробасил Луза.

— Чего-чего! Лезь вперед с Гребешком. Там где-то впереди «джикеи», осторожнее!

После этого подбежала та, которой я, пожалуй, был больше всего рад, — Элен. Хоть начинка и другая, но все-таки по форме как Ленка.

— Живая? — Глупее не спросишь, наверно.

— Какая есть… — буркнула эта чужая тетя, увешанная оружием. — Ну ты и нарядился! Пришибла бы, пожалуй, если б не заговорил…

— Там еще много народу? — спросил я.

— Сколько добежит, — вздохнула Элен. — Давай-ка, лезь, помоги Клыку, Верке с ребенком его не удержать… А я тут встречу. Еще обознаются сдуру на твой прикид…

Нет, я не стал спорить. Полез в люк следом за Верой, а потом помог слезть Клыку. У него была перебита рука и наскоро наложена шина из какой-то дощечки. Спускаться, правда, было совсем неглубоко — три метра каких-то.

В это время в туннеле один за одним начали грохотать взрывы. Я слышал, как наверху в дверь влетел, бряцая оружием, Сарториус и крикнул Элен:

— Все, сваливаем! Я последний… Лезь вниз!

— Ты ранен?

— Фигня, потом разберемся. Ставь растяжку, а я тут добавлю кой-чего для веса.

— Нас-то в люке не достанет?

— Обойдется…

Не знаю, сколько они провозились. Я в это время шел по кабельному туннелю, довольно широкому, хотя и приземистому, поддерживая пошатывающегося и матерящегося Клыка. Уже метров тридцать протопали, когда к нам, пригнувшись, подбежали Сарториус и Элен.

— Что ж она молчит? — прохрипел Сорокин. — Сняли они твою игрушку, наверно…

— Сейчас, они просто не дошли еще! — уверенно произнесла Элен.

И как в воду глядела — бубух! Туннель тряхнуло.

— Что-то больно здорово для растяжки, — заметил я.

— А-а, и ты здесь? — хмыкнул Сорокин. — Мародер чертов! Напялил «джикейское», чтоб незаметнее быть? Полезная встреча…

Я посмотрел на часы, нажав кнопку подсветки циферблата. Время, как говорится, текло более чем неумолимо. Часы показывали без пяти минут полдень.

РАЗБОРКА ПО-КРУПНОМУ Сергей Николаевич, конечно, не замедлил объяснить, что к растяжке он добавил «для веса» две толовые шашки. Обломки стен и оборудования, по идее, должны были завалить люк, а потому в погоню за нами, если кто живой остался, пустятся еще не скоро.

Я попытался как мог пересказать все те бредовые сведения, которыми была заполнена моя башка. И те, что пришли по ходу БСК-4, и те, что подслушал при разговоре Чуда-юда с Эухенией, и те, что узнал от Табберта. Наконец я сообщил ему, что среди «джикеев», похоже, находится сам Рудольф фон Воронцофф.

— Очень приятно все это слышать, — вздохнул Сарториус. — Многое, конечно, смотрится, как галлюцинация, внушенная через ГВЭП, но если Чудо-юдо действительно запустил спутник со 154-м — все может быть… Насчет Конца Света — тоже. Но на нижние ярусы надо пробиваться не мытьем, так катаньем. Если, конечно, он нам опять мозги не запудрил.

— Кто?

— «Black Box», конечно…

После этого Сарториус сам взялся рассказывать, как протекало для него сегодняшнее утро. Как войска генерала Флореса начали обстрел «Горного Шале» из гаубиц, а потом нанесли удар с вертолетов. Причем одним из этих снарядов, если не самым первым, были убиты президент Фелипе Морено, а также Фрол, который был приставлен его охранять. Потом Сорокин попытался пробиться к Чуду-юду, который утверждал по радио, что обороняется в третьем корпусе с отрядом своих цэтэмошников. Сорокин туда прорвался, потеряв при этом Налима и Любу, но корпус уже был занят «ягуарами», а лифт, ведущий в подземные этажи, взорван, шахта и лестница завалены. Потом, правда, «ягуары» вступили в бой с подтянувшимися к «Шале» силами генерала Буэнавентуры, которые еще со вчерашнего дня воевали с ними в Сан-Исидро. Это дало возможность «сорокинцам» отойти на технический этаж, потеряв еще и Ахмеда. Потом там же с «ягуарами» сцепились две группы «джикеев», одну из которых перебили полностью, а вторая ушла, потеряв троих. Следом за ней отошли и «сорокинцы», оставив на поле боя Агафона.

Пока обменивались впечатлениями, наша маленькая колонна остановилась.

— Куда дальше-то? — спросил Луза, высвечивая фонарем поручни винтовой лестницы, уходящей вниз. Лестница, словно змея, обвивалась вокруг толстой трубы из бетонных колец, в которую уходили кабели.

— Вперед, — сказал Сарториус и вдруг откачнулся к стене.

— Серега! — вскрикнула Элен.

— Ничего, — пробормотал он, — голова закружилась…

— Говорила же! — проворчала мамзель Шевалье. — Свет лай, Луза! Так… Тебе ж плечо провернули! Мать честная…

— Навылет, навылет… — успокоил Сарториус. — Замотаешь, и все нормально будет. У меня в Грозном такая за неделю зажила. Коньяком залил — вот и вся дезинфекция.

— Из тебя пол-литра крови сошло, если не больше.