Онлайн книга «Отягощенные злом. Законы войны»
|
Его Высокопревосходительство Господин Наместник располагался, как оказалось, в кабинете, примыкающем к бывшему королевскому кабинету. Обстановка была скромной, но компьютера на столе было целых три — рабочая станция и два ноутбука. Еще рабочий сейф и проекционный визуализатор [32] , сейчас выключенный. — Проходите, проходите… — Наместник как раз занимался тем, что просматривал какие-то документы и складывал их в большой чемодан на столе — именно чемодан, не кейс. Сашке было неуютно. Для такого кабинета и такой аудиенции нужна была совсем не рабочая одежда, а парадный мундир. Но полковник Тимофеев сказал, что рабочая будет в самый раз, а полковник еще ни разу не ошибался. Наконец пачка исчерпалась, Наместник застегнул молнию, подошел к Сашке. Они были одного роста, правда, один — только начинал карьеру в темном и страшном мире разведки, у другого же за плечами были кладбище трупов и океаны лжи. — Салам алейкум. — Ва алейкум ас салам. — Пашто поежи? — А, пашто поегам… — А я плохо знаю… — вдруг сказал Наместник. — сложный язык. Надо учить. — Так точно… — Без чинов. Присядем вон там. Как вам удалось выбраться из Карачи живым? — Да ничего особенного… — Да как сказать… ничего особенного. В чужом, незнакомом городе — сориентироваться, не привлечь внимания, несмотря на объявленную тревогу, не имея денег, добраться до границы… вы молодой человек, tres formidable [33] бы так сказал. — Да ничего особенного. Я знал город… мы там ждали одного урода… долго. Знал язык. Просто присоединился к погоне… на самого себя. — Завидное самообладание. Откуда родом? — Сибирь. — Кто учил? — Господин полковник… Тимофеев. — Очень хорошо. Я, кстати, помню вас. Вы из «призраков»? Учебная группа пятьсот? Несмотря на команду «без чинов», было не по себе. — Так точно. Адмирал молча подошел к своему столу, отпер один из ящиков. Достал небольшую коробочку, затем еще одну… — К сожалению, с награждением у нас дело затягивается. Особенно с награждением героев, — адмирал сделал акцент на последнем слове, — поручик Борецков! — Я! — За мужество и храбрость на поле боя, намного превышающие то, что требовалось от вас по службе, за ваши одиночные действия, обусловившие успех спасательной операции, Его Величество благодарит вас и награждает орденом Святого Георгия четвертой степени. Военным министерством вы производитесь в звание гвардии штабс-капитана досрочно. Помимо этого, Военная Разведка Империи отмечает ваше старание, приведшее к добыче стратегически важной информации особым знаком — Черным крестом. Штабс-капитан Борецков… Сашка Борецков, уже переставший быть Сашкой и ставший Аскером, чье имя и чей позывной уже успели узнать боевики, отрицательно покачал головой. — В чем дело, штабс-капитан? — Я… не могу принять эти награды, господин адмирал. Он ожидал всего, чего угодно… в его понимании адмирал — это кто-то вроде директора училища, который только и знает, что орать и наказывать. Но адмирал — кстати, Сашка теперь понял, почему боевики боялись его как смерти, — подтянутый, со светло-русыми волосами и бледно-голубыми, внимательными глазами — нет, адмирал не стал на него орать. Он просто положил коробочки на стол и спросил: — Почему? — Понимаете… — Сашка просто ничего не продумывал дальше, он вообще ничего не продумал и поступил так, как подсказывало сердце, как всегда и поступал, — если я возьму эти награды… получается, что я был прав… Я сделал все правильно… А как правильно… если столько человек погибло… как я в глаза потом посмотрю… вдовам, детям… за что все это? За что эти награды… так нельзя… Адмирал покачал головой: — Выслушайте меня внимательно, штабс-капитан. Вы слушаете? Сашка кивнул. — Так вот. Любая военная, любая разведывательная операция не зависит и не может зависеть от одного человека. Ни один человек не способен сражаться в одиночку в современной войне. Любая операция — это цепь действий, каждое из которых должен выполнять какой-то конкретный человек — и выполнять их правильно. Понимаете, о чем я говорю? Сашка снова кивнул. — Цепочки бывают очень длинные, штабс-капитан, очень-очень длинные. В них задействовано очень много людей, и тот, кто командует, вынужден полагаться на каждого из них. Так бывает всегда. Так было и в этот раз. Если каждый сделает то, что нужно, скорее всего, мы победим. Или, по крайней мере, не проиграем. Но если в цепочке один человек — хотя бы один, штабс-капитан, оказывается предателем, то цепочка рвется. И люди гибнут. Так было в этот раз. Кто-то предал — и люди погибли. Но это не отменяет мужества, чести, доблести всех тех, кто дрался в этом бою, ожидая победы. Нельзя судить о всех лишь по одному подонку. Поняли? Сашка молчал, стараясь не заплакать. Адмирал взял коробочки, протянул ему — и на этот раз штабс-капитан Борецков взял их. Отдал честь. — Служу России и Престолу! — Вот так. Это уже намного лучше. Сашка развернулся, сделал шаг назад — но тут же остановился и повернулся снова. — Так было предательство? Адмирал улыбнулся, но невесело. — Конечно же, было. Когда происходят такие дела, штабс-капитан, всегда бывает предатель, не надо себя обманывать. — А как же… этот предатель?! Он что, останется безнаказанным?! — А вы знаете, кто он, штабс-капитан? Молчание. — И я не знаю. Безнаказанным он, конечно, не останется. Рано или поздно все предатели получают свое. Вопрос в том, когда. — Господин адмирал, я… — Хотите отомстить? — понимающе прищурился адмирал. — Да! Сашка снова не раздумывал. Просто выпалил — «да!» — и все. Адмирал понимающе кивнул: — Что ж, в этом вы не одиноки. Я тоже хочу отомстить. В конечном итоге из-за этой мрази… Знаете, как вы можете отомстить? — Как? — Сашка подался вперед. — Служите честно. Служите честно, оставайтесь в живых… и не делайте такое лицо, я вполне серьезно. Служите, заслуживайте новые звания, продвигайтесь вперед по командной лестнице. Полковник Тимофеев уходит по ранениям, он признан негодным — на свое место он рекомендовал вас… вы не знали? Не спешите отказываться. Потому что когда-то — не знаю, может быть, это будет скоро, а может — совсем не скоро — к вам приду я. Или кто-то от меня. Он напомнит вам о словах, произнесенных в этом кабинете. И назовет имя предателя. Или предателей… |