Онлайн книга «Самая прекрасная земля на свете»
|
Передо мной было что-то вроде леса. Торчали какие-то волоски, и волоски эти были зелеными. Я открыла оба глаза. Щека моя лежала на клочке зеленого ковра. Раньше этот ковер был частью Красы Земель. Я села. Одеяло, которым я была накрыта, свалилось. В окно лился лунный свет. Я огляделась. Потом прижалась затылком к стене. Больше мне смотреть не хотелось. «Вставай!» — сказал голос. — Уходи, — прошептала я. «Нельзя терять ни секунды!» — Уходи. «Ты что, не понимаешь, что это значит?» — Уйди, пожалуйста, — сказала я. Но голос не уходил. «Что ты видишь?» — сказал он. — Вес сломано, — сказала я наконец и закрыла глаза. Бог сказал: «Вот именно! — Потом вздохнул. — Джудит, я ведь пытаюсь тебе помочь, времени очень мало». — Для чего его мало? — сказала я. «А ты подумай». Я открыла глаза и на этот раз сказала: — Нет. «Да», — сказал Бог. — Нет. Ты же не собираешься… «Собираюсь». Я покачала головой. — Этого не может быть. «Что ты там сейчас произнесла?» — Не может быть, — сказала я. «Так все остальное-то случилось, да?» — Да, но… это еще не значит… «Армагеддон, — сказал Бог. И засмеялся. — Ты хотела, чтобы миру настал конец. Сколько раз Меня об этом просила». Мне захотелось в туалет. Я поднялась на колени. — Когда? — сказала я. «Неотвратимо». — А сколько у меня времени? «Примерно часа два», — сказал Бог. — Ой, как мало, — сказала я. Оперлась о стену. Потом сказала: — Я должна всех предупредить. «Ты уже предупредила, — сказал Бог. — Ты уже сколько лет только и делаешь, что их предупреждаешь». — Может, если они узнают, что именно сегодня, они станут слушать. Бог засмеялся. «Ты и правда так думаешь?» — Они бы обязательно слушали, если бы знали, что случится. «Нет уж, так не считается, — сказал Бог. — Ну да ладно, ты как собираешься их убеждать-то?» — Не знаю, — сказала я. — Но я попробую. «Джудит, — сказал Бог. — Сейчас половина пятого утра. Ты что собираешься делать — вылезти на крышу и орать?» Вокруг все плыло. Я подумала, как счастливы будут братья: у Мэй перестанут болеть отмороженные пальцы, а у Элси — суставы. Нел опять сможет ходить. У Альфа вырастут волосы. У дяди Стэна пройдет его язва. А у Гордона больше никогда не будет Депрессии. А Джози до конца вечности будет шить для всех одежки. А папа — папа увидит маму. И я тоже! — Погоди, — сказала я. — А как же все остальные люди? Бог молчал целую минуту. А потом сказал: «Ты сама знаешь, что будет с остальными людьми». И Он был прав; я всегда это знала, но теперь, когда оно вот-вот случится, это выглядело совсем по-другому. — Неужели Ты ничего не можешь сделать? — сказала я. — А может, мир еще не готов к тому, чтобы его разрушили! Может, там еще остались хорошие вещи! «Например, какие?» — спросил Бог. Я попыталась припомнить. — Миссис Пью! — сказала я ни с того ни с сего. «Миссис Пью?» — сказал Бог. Судя по голосу, не очень-то я его убедила. — Да! — сказала я. — И Оскар! И тетя Джо! И Майк! И Джо, и Уотсон, и Сью Леденец — и миссис Пирс! «Но они в Меня не верят», — сказал Бог. — Но… — сказала я. — Ты не можешь вот так вот их убить! «Ты же знала, что это случится». — А как же дети, а как же люди, которые никогда про Тебя не слышали, люди, которые не открывали, когда мы стучали к ним в двери, — потому что говорили по телефону, или у них ребенок болел, или им сказали про нас что-то плохое, или просто шел дождь? «Мне очень жаль, — сказал Бог, — но тут уж ничем не поможешь. Не могу же Я ждать целую вечность. Всегда найдутся люди, которые не знают, или не слушают, или заняты другим. Я-то в чем виноват?» — Но они тоже не виноваты! — сказала я. Мне теперь не только хотелось в туалет, меня еще и тошнило. — Разве Ты не можешь их взять и простить? — сказала я. Бог засмеялся. «Да уж, только тебе и говорить о прощении! Знаешь что, я со времен Райского Сада ждал, когда наконец можно будет это сделать. Мне теперь что, опять откладывать на пару недель?» — Так выходит, это все-таки папа устроил конец света? — спросила я. «Ну, и да, и нет. Да и не имеет это никакого значения. Это случилось; и случилось бы в любом случае, уж я бы об этом позаботился». — Все разрушено, — сказала я и снова огляделась. — Если бы только я могла построить все заново! Но не могу. Слишком много на это уйдет времени. Хотя на самом деле я больше не думала про Красу Земель. Я думала про миссис Пью и Оскара, про Сью Леденец и ее поездку на Багамы, про миссис Пирс и Майка. А еще я думала про кучу разных других вещей, они все разом столпились у меня в голове, потому что, возможно, вспомнила я про них в последний раз — про то, как выглядит мир под снегом и каким он будет весной, как снова оживет наша вишня и мамины зимние розы, как летом наша гора зазеленеет, а мы с папой полетим на воздушном шаре и увидим всю долину. Я представила, что ничего этого больше нет; представить оказалось трудно. — Так Ты не можешь их спасти? «Нет». Я хлопнулась на пол и сжала ладони — чтобы они не так тряслись. И сказала: — И как оно все будет? «Это будет величайшее событие с Сотворения мира». — А потом, — сказала я, — будет новый мир. Бог сказал: «Ты ведь этого хочешь, да?» А я ничего не сказала, потому что именно этого я и хотела, всегда, сколько себя помнила. Я закрыла глаза. — Не будет ни болезней, ни смерти? — сказала я. «Конечно». — И ты утрешь каждую слезу? «Да». — И мы с папой будем жить там, и мы увидим маму, и все будет так, как было в начале? Бог сказал: «Как-как?» — И мы увидим маму. «Да нет, не это, — сказал Бог. — Я про другое». — И все будет так, как было в начале. |