Онлайн книга «Метро 2033. Корни небес»
|
И это самое легкое решение. Я мог бы остаться здесь, наблюдая за тем, как жизнь вытекает из меня, как песок в песочных часах. А потом? Что случится со мной после смерти? Превращусь ли и я тоже в одного из признаков, наполняющих этот город? Увижу ли снова Алессию и остальных? Что означает эта полужизнь… Или полусмерть… Как это сочетается с христианской идеей Рая?.. Или Ада?.. Я начинаю дремать, как будто погружаясь в на глубину моря. Постепенно теряя сознание, погружаясь в пустоту, я слышу, что пыль шепчет мое имя, легким, как шелест травы, голосом… Я просыпаюсь от шума. От шума шагов в соседней комнате. Я не знаю сколько времени прошло. Час? День? Я хочу, чтобы меня оставили в покое. Хочу спать. Спать… Ощущение свежего дыхания на щеке. Я не открываю глаза. Как приятно чувствовать ее дыхание на шее. Я не хочу открывать глаза. Не хочу видеть. Маленькие пальчики касаются моей шеи, моей бороды. Я задерживаю дыхание. — Открой глаза, — шепчет Алессия. — Нет. — Открой глаза, Джон. — Если я открою их, ты исчезнешь. Так уже было. — Я клянусь, что не исчезну, если ты откроешь. Открой глаза, Джон. — Нет. — Ты должен уходить. Сейчас же. Они придут за тобой. — Мне и тут хорошо. — Открой глаза. Подчиняюсь. Глаза самой Алессии блестят от слез. — Ты не должен здесь оставаться, Джон. — Я устал. — Посмотри на эту карту. — Я… — Посмотри же! Перед моими глазами появляется карта, которую я помню, с колодцами и подземными цистернами Венеции. — Посмотри же на нее, ты должен! Я делаю над собой усилие, но от этих голубых и красных точек у меня снова начинается тошнота. — Ты не должен здесь оставаться. Поднимайся! У нас нет времени! — Я не могу встать. — А я не могу тебе помочь, Джон. Ты должен это сделать сам. Я смотрю на нее. Она кажется такой реальной. Что произойдет, если я протяну руку, чтобы дотронуться до ее лица? — Поднимайся, Джон! Не знаю, откуда у меня берутся силы, чтобы встать, но медленно, с трудом, сантиметр за сантиметром, я поднимаюсь, чувствуя себя чудовищем Франкенштейна в одном из старых фильмов. Неуклюжий, вялый, я двигаюсь с трудом, как зомби. — Иди за мной, Джон. Я следую за ней по темному коридору, но не спотыкаюсь и не шатаюсь. Каким-то образом я иду, как будто меня ведет свет. Алессия открывает дверь наружу. Она выходит на маленькую площадь, кампьелло. [100] Порыв серого дневного света, вместе с сильным ветром, отбрасывает меня назад. — Пойдем, Джон! Я иду на звук голоса Алессии, которая еле видна в густой метели. С лица у меня спадает шарф, развиваясь позади, как красный флаг. БЛАМ! Выстрел царапает стену в десяти сантиметрах от моей ноги. Я уклоняюсь от второго, бросившись в боковой канал. Дождь осколков царапает мне лицо. Третий выстрел попадает мне в руку, чуть ниже лопатки. Это похоже на толчок чудовищной силы. У меня перехватывает дыхание. Кровь пачкает снег. Правая рука почти не движется. Мне очень плохо. Легкие разрываются. Мне хочется лечь на землю и умереть. Но я не могу. Спасение так близко. Пытаясь сопоставить изображение карты в моем воображении с реальным пространством, я бегу к концу калле, а потом вправо. Я знаю: неправильно, что я возвращаюсь к обрушившемуся причалу Фондамента Нуове, [101] там я не смогу спрятаться. Но я уже понял, что эта улочка со всех сторон окружена каналами, пересечь которые у меня не хватит времени. Поэтому я продолжаю бежать, закрывая рану рукой. Алессии больше нет. Она исчезла. Кто-то свистит сзади, метрах в пятидесяти от меня. Если калле прямой, то меня уже заметили. Я вылезаю на другую площадь, еще меньше предыдущей. Неожиданно я вспоминаю карту. Ее образ появляется у меня перед глазами, как будто бы она была здесь в реальности. Я ищу название площади над моей головой. Потом мой взгляд опускается вниз, на уровень улицы. Вот он! Камень с шестью дырками! Он тяжелый. Его было бы тяжело поднять даже двумя руками, не говоря уже об одной… Ничего не выйдет. Спасение так близко, но ничего не выйдет. Задыхаясь, я прислоняюсь к стенке колодца. Смотрю вниз. Я могу сделать только одно. Шаги моих преследователей стучат, как удары в барабан перед казнью. Их трое. Стук их шагов теперь сильнее ветра, который ударяется о древние стены. Они не пытаются спрятаться. Они идут быстро, уверенно. Спрятавшись на дне колодца, я слышу, как они приближаются. Прижавшись к холодной и влажной стене; я пытаюсь стать незаметным. Я не смотрю вверх, туда, где более яркий свет сумерек обрисовывает неровный круг края колодца. Даже не видя его, я знаю, что снег, взъерошенный ветром, выглядит как серая простыня. Я знаю, что над ним тучи другого оттенка серого, нежели те, что нависают над мертвым городом. Один шанс к трем, что это слепой колодец, не соединенный с остальными туннелями. Один шанс к трем. И это именно он. Отсюда невозможно выйти, из этой дыры. Прислонившись к кирпичной стене, я сворачиваюсь клубочком, как ребенок, который боится привидений, под одеялом. Но сейчас привидения охотятся за мной. И больше нет моего отца, который может спасти меня от них, включив свет. Или объятий матери, в которых можно спрятаться. |