Книга Тень Хранителя, страница 45 – Дэннис Фун

Мабатан скорбно смотрела на павших в бою. Позади нее откатился камень, и из открывшегося подземного туннеля один за другим стали выходить хроши. Ступив на мерзлую землю, каждый из них поднимал глаза к небесам и начинал оплакивать своих павших сыновей и дочерей, матерей и отцов.

Кришусс шагнул вперед. Лицо его осунулось, клыки резко выступали из мощных челюстей. Жало поднялся и встал позади Мабатан.

— Это из-за вашей человечьей войны гибнет наш народ, — угрожающе прошипел Кришусс.

— Мы вместе выступаем против общего врага, — прощелкала ему в ответ Мабатан.

— Раньше вазя не вступали в битву. С чего бы это им делать сейчас?

— Мы вступили в битву с начала времен, а сейчас объединились с теми, кто хочет преодолеть пропасть…

— Все это чушь из пророчеств! — Кришусс даже сплюнул в сердцах.

— Пророчества сбудутся вне зависимости от того, хочется тебе этого или нет, а те, кто выступит против них, будут повержены.

— Что бы ты мне ни говорила, ведьма из народа вазя, тебе не удастся меня убедить!

Почувствовав легкую щекотку, Мабатан протянула руку вперед. Увидев, как из ее накидки выполз белый сверчок и устроился поверх рукава, Кришусс отпрянул. И тут же из трещин в большом валуне появились и другие белые сверчки. Мабатан спокойно смотрела, как они устраивались на оцепеневшем от изумления Кришуссе. Белые сверчки, такие же бледные, как хроши, были их священным символом, определявшим суть их духовной жизни. И хотя Мабатан не слышала, о чем они без слов общались с Кришуссом, девушка поняла по изменившемуся взгляду его розовых глаз, что сверчки вразумили его.

— Сверчки дали мне понять, что я должен встретиться с Роуном — защитником Новакин, и его сестрой, чей крик несет смерть, завтра, на заходе луны, на склоне холма у долины братьев. Но я очень сомневаюсь, что им удастся убедить меня.

Отвернувшись от Кришусса, Мабатан приложила ладонь к груди подруги.

— Миза, мы расскажем Роуну об этом оружии и о потерях вашего народа.

Миза, ссутулившись от усталости и горя, накрыла руку Мабатан своей.

— Я должна начинать обряд похорон.

— Да будет легким их путь в иной мир, — проговорили Мабатан и брат Жало вместе с хроши на их языке прощальное напутствие. Миза вынула нож и шагнула вперед, чтобы произнести заупокойную молитву по своим павшим друзьям. Она вскрикнула, воины-хроши вынули ножи и сделали себе надрезы на ладонях.

— Пора идти, — проговорил брат Жало, мягко коснувшись плеча Мабатан. — Нам о многом надо рассказать Роуну до завтрашней встречи.

Когда они в молчании шли по замерзшей земле к лошадям, Мабатан думала о том, откуда у брата Друга взялся знак хроши. Она знала, что Жало был духовным руководителем братьев, но все же он оставался братом, а их никто не мог заподозрить в милосердии и сострадании. Она хлопнула лошадь по крупу в знак приветствия и заметила, что брат Жало пристально на нее смотрит.

— Тебя удивило, что я друг хроши?

— Да, — призналась Мабатан.

— Я был еще ребенком, мне едва исполнилось одиннадцать лет, когда пришлось спасаться от клириков, патрулировавших реку на катерах. В одном из них были дети, и некоторых клирики стали выбрасывать в воду. Сначала дети беспомощно барахтались, а потом начали тонуть, но люди Дария со смехом уплыли прочь. Я уже тогда хорошо плавал и знал, что мне делать. Но дети были немного странные, и я на мгновение замешкался. Этого мгновения оказалось достаточно — я спас четверых, а пятая к тому времени уже захлебнулась и умерла. Мы сидели на берегу с детьми, к нам подошла взрослая женщина-хроши и взяла у меня умершую девочку. Она отвела нас всех через подземные туннели в какое-то помещение. Несколько собравшихся там хроши вынули ножи. Я уже было подумал, что они собрались меня зарезать, но они сделали мне вот это, — сказал он, показав знак у запястья. — Они смешали мою кровь с кровью четверых хроши, которых я спас. С годами они научили меня своему языку, и мы храним верность нашей дружбе и по сей день. Я рад, что тех четверых не оказалось среди погибших.

— Что же это за новое оружие? Ты заметил хоть что-нибудь?

— Нет, я бы тут же рассказал про это Мизе. Ты слышала взрыв?

— Слышала.

— Мне показалось, что рвануло, когда оружие накренилось. Значит, если подобраться к нему поближе, его можно уничтожить. Металлические фрагменты не представляют собой ничего особенного — так, просто покореженные куски от уничтоженного оружия. Воинов убивал не металл. Я так и не смог определить, от чего погибли хроши. Понимаешь, Мабатан, на некоторых из них не было ни единой царапины. Вообще ничего. Но…

— Ты что-то почувствовал?

— Не знаю, как тебе это лучше объяснить. Но у меня возникло такое странное чувство, будто хроши поглотила какая-то чудовищная пустота, а потом выплюнула их тела, предварительно высосав все их жизненные силы. Как мы иногда косточки выплевываем… — Жало отвел взгляд в сторону. — Но ощущения мои не важны. Главное, что это оружие было создано по распоряжению Дария. С этим чудовищем мы должны вступить в бой…

Мабатан еще подождала, но Жало больше к ней не оборачивался и молчал. От леденящей кровь жути по спине девушки пробежали мурашки. Какую судьбу уготовил им Хранитель Города?

* * *

Мабатан и Жало приехали в лагерь братьев на следующий день. Там царило лихорадочное оживление, потому что съехалось много приглашенных, братья казались настороженными, обстановка — напряженной.

— Роун из Негасимого Света создал для нас непростую проблему. Мы не привыкли к приемам гостей, с гостеприимством у нас слабовато, да и дипломаты мы никакие. — Брат Жало кивнул в сторону важного господина в черном бархатном балахоне и негромко сказал: — Вот тебе прекрасный пример — правитель Селиг. Он приехал вчера в сопровождении свиты. Именно поэтому я находился так далеко от лагеря — должен был обеспечить безопасность его проезда.

— Прошу меня простить, — донесся до них властный голос правителя. Братья, деловито возводившие большой шатер, прервали работу, чтобы его выслушать. — Моей жене и сопровождающим нас лицам нужна горячая вода для купания.

Братья уставились на Селига с таким недоумением, будто тот говорил с ними на иностранном языке, и Мабатан даже прикрыла рот рукой, чтобы не расхохотаться во весь голос.

— Горячая вода, — повторил он, — чтобы принять ванну.

Увидев Жало, братья вздохнули с облегчением. Но их начальник лишь пожал плечами, дав им понять, чтобы они продолжали заниматься своим делом.

Следуя за братом Жало в лагерь, Мабатан обратила внимание на высокую женщину с проницательным взглядом, стоявшую рядом с правителем. Ясно было, что это его жена. Она старалась выглядеть скромно и непритязательно, но Мабатан сразу поняла, что женщина принадлежит к народу апсара.

— Дорогая, — обратился правитель Селиг к жене. — Такое впечатление, что эти неотесанные головорезы не имеют представления о том, что я им говорю.