Онлайн книга «Человек-Саламандра»
|
Рядом с Кантором, на переднем сиденье, находился предводитель местных блюстителей порядка, который переносил скорость едва ли лучше, чем Лендер. Последнему же в этот раз повезло. Ему не нужно было созерцать несущуюся навстречу дорогу, не нужно было читать для Кантора, ведущего экипаж с рискованной, если не сказать больше, скоростью. Лендер забился в угол на заднем сиденье и старался смотреть внутрь себя. Там внутри он видел свою героическую половину, которая втянула его в столь тяжкие испытания. Персональный герой раскаивался и смотрел виновато. Однако видно было, что раскаяние было мнимое. Лендер знал эту сторону своей натуры неплохо. И не ждал от нее ничего хорошего. Если бы он мог знать, что ждет его впереди! Между тем на дороге появился человек, отделившийся от кромки леса. Он шагнул навстречу паромотору. – Вот и прибыли, – с облегчением констатировал предводитель добровольных стражей порядка. – По лесу никак не проехать. Пойдем пешком. Здесь недалеко… Все трое углубились в лес. Через некоторое время Кантор спросил, проявляя нетерпение: – Далеко еще? – Пришли, – сказал председатель милиции и демонстративно остановился. – А где?.. – Кингслейер? – удивился председатель. – Да вот же она. – Где? – не понял сыщик, перед которым была только прогалина в лесу, заросшая кустами. – Вот… – показал председатель перед собой. – Где?! – На этот раз возмутился журналист. – Ах, вижу, – сказал сыщик, чуть дрогнувшим от восхищения голосом, – вот это маскировка… – Это что! – подхватил председатель. – Здесь прошли пятеро, вплотную к ней, и ничего не заметили. То ли куст на холме, то ли мох на кустах… И не разберешь! А недотепа Хиггинс споткнулся о корень и растянулся, чуть носом в нее не врезавшись. Начал подниматься и видит колесо чудное. Дутое, пятнистое. Думал, огромная улитка… Это он так и сказал… И вдруг председатель резко крикнул: – Хиггинс! Иди сюда! Расскажи господину сыщику из столицы, как ты наткнулся на эту диковину! И только когда из-за массивного мохнатого образования, совершенно неразличимого на фоне деревьев и кустов, вышел человек, журналист тоже увидел кингслейер. И понял, что это машина, которая стоит на шести, со всей очевидностью лоснящихся пятнистых колесах, действительно чем-то напоминающих исполинскую ребристую улитку. И понял, что машина мохната и мех этот зелено-коричнево-рыжий. И пятна разных оттенков зеленого, коричневого и рыжего так перемешаны, так прихотливо размещены на «шкуре», что ни разглядеть машину, ни понять ее подлинных очертаний никак невозможно. Появившийся человек – недотепа Хиггинс – был долговязым, сутуловатым и каким-то избыточным. У него были слишком большие руки, слишком большие ступни, слишком крупные черты лица. В руке он демонстративно сжимал дробовик с отбитым прикладом. – Да что рассказывать, – угрюмо сказал он, – я сначала колесо увидел, как вы сказали. Потом смотрю, а колесо-то вона к чему приделано. И всё… – И вы сразу принялись колотить прикладом в стекло? – поинтересовался Кантор. – Не, – покачал тяжелой головой Хиггинс, – не сразу. Я сначала обошел это… Потом ногой пнул… За шкуру ее подергал. Шкура крепкая. Потом, пойдемте, покажу… У ней с той стороны окошки… Когда машину обошли, то выяснилось, что у нее там действительно «окошки». Это, видимо, была кабина диковинной штуки. Стекла были покрашены в те же цвета, что и «шкура» машины. И как сквозь них смотреть, совершенно непонятно. Морда… Переднюю часть «кингслейера» хотелось назвать именно мордой… Приплюснутая и клиновидная, будто у гигантской змеи, будто у могучего хищника, она смотрела вперед себя, примериваясь к жертве. Раскосые, но подслеповатые, будто сонные, окошки были недобрыми. И привиделось вдруг, как морок, как наваждение, что они вот сейчас прояснеют и хитрый, безжалостный взгляд вопьется в него – Кантора. И что за этим последует? «Она живая, только спит», – подумал Кантор, понимая, что это мистическое воспоминание из детства о страшных сказках. – И в какое место вы били прикладом? – поинтересовался Кантор. – Сюда… Вроде… Кантор внимательно осмотрел указанное место. – Обратите внимание, – сказал он, призывая присутствующих в свидетели, – ни трещины, ни царапины. В следующее мгновение Кантор совершил поступок, который не сделал бы чести и Хиггинсу. Он шагнул назад, молниеносно выхватил револьвер и выстрелил. Пуля с воем рикошетировала от чудесного стекла и ушла в небо. В отличие от Хиггинса Кантор предусмотрел последствия и прикинул угол безопасного рикошета. – И по-прежнему никакого следа, – констатировал Кантор. – Вы думаете, там внутри есть кто-нибудь? – спросил Лендер. Все переглянулись. Как-то так получилось, что никто не задумывался о такой возможности с момента обнаружения удивительной находки и до сего времени. Все невольно сделали шаг назад. – И еще, – тихим голосом сказал председатель, – колеса… Они мягкие. Вернее всего, они наполнены газом. Но ножом их проткнуть не удалось. – Я, пожалуй, поверю вам на слово, – сказал Кантор. – Ума не приложу, что с этим делать, – развел руками председатель. – Ничего делать не нужно, – успокоил его Кантор, – попытки проткнуть колеса тоже рекомендую прекратить. Поставьте, хоть вон там, палатку и отрядите людей. Пусть дежурят по двое. Хиггинса от вахты освободите. И… отметьте… отметьте же его рвение. Он заслужил поощрение. Пусть ваши люди задержат того, кто придет сюда… – Не думаю, что им понравится такая работа, – возразил председатель. – Да? – Кантор смерил главного милиционера взглядом и неожиданно легко принял возражение. – Пусть подежурят до тех пор, пока я не пришлю им на смену жандармов из Нэнта. Председатель крякнул. – Не думаю, что понадобятся жандармы. Мои люди справятся. Я лишь хотел сказать, что дежурить ночью в лесу не самое приятное времяпрепровождение. Тем более, когда где-то рыщет беглый каторжник. – Хорошо, – вновь согласился Кантор. – А каторжник… Если и рыщет, то уже не здесь. Он уже далеко! И не каторжник он. Он гораздо хуже. Но вас пусть это не беспокоит. Вашим людям придется столкнуться не с ним. Председатель остался здесь, для того чтобы всё организовать. Возвращаться с Кантором на паромоторе он отказался. Его должен был подобрать конный экипаж, который будет возвращаться от маяка. |