Книга По следу саламандры, страница 113 – Глеб Сердитый, Александр Бирюков

— И не нужно ни уметь, ни хотеть. Ты и есть он. Тебе просто нужно быть собой, а мультифотокамера тебя нарисует как нужно.

— Нет, нет, я совершенно не готов к такому предложению, — Кантор действительно растерялся от такого неожиданного напора, — и это невозможно просто физически. Я на службе.

— Выручай! Твоя прямая обязанность — спасать людей. Я призываю и заклинаю тебя спасти меня и мое искусство! А твоей партнершей будет великая Грея!

— Это весьма лестно, но совершенно невозможно, дружище, — сказал Кантор. — Сам посуди, как распоясаются жулики, если ты отвлечешь меня от службы! Я всего–то на двое суток отлучился из столицы — и уже уличное убийство, каких давно не бывало. — Кантор покосился на Мулера и отметил, что у того белеют скулы. — Да. Возле Главного дома лендлорда Стиба.

— Отказываешься?! — зловеще понизил голос Рен, давая понять, что в случае подтверждения он поставит ультиматум.

— Значит, главного героя нет, — с каким–то нехорошим удовлетворением начал Мулер, однако закончить не успел.

Рен и Пипа уставились куда–то за его спину. Кантор смотрел туда же. И глаза у всех были какие–то неестественно круглые.

За окном показались ноги и ведерко с торчащей из него щеткой. Потом возник подвешенный на веревке человек, помахал им довольно фамильярно рукой и принялся тереть мокрой щеткой стекло.

На стекле появились мокрые полосы и мыльные, в пузырьках пены разводы.

— Это что же… — взвизгнул Мулер, — шпион!?

— Не глупите! — прорычал Рэн и переглянулся с Пипой. — Это наш главный герой.

— Кантор! — взвился магнат. — Вы полицейский! Сделайте что–нибудь с этим безобразием.

— Мне что, пристрелить мойщика окон? — хохотнул Кантор.

— Мулер–Билдинг не нуждается в мойщиках! Это делает автоматическая система. Рен! Что за фокусы? Какой еще герой? Это ваши проделки?

— Отважный человек, — показал Рен на висящего за окном, — подходит на роль, да.

Тем временем Оран Ортодокс Мулер вызвал охрану.

— Вы что, его знаете? — удивился он.

— Сейчас узнаем! — крикнул Рен и схватил со стола бумаги.

Среди чистых листов оказался какой–то документ, который Мулер успел вырвать из рук режиссера в последний момент.

Председатель Совета синдикатов впал в ступор. Ничего подобного происходящему с ним не бывало много лет, а может быть, и никогда в жизни не бывало. Он полагал, что общественное положение вполне ограждает его от реприз вроде этой.

Рен взял уголь, которым вымарывают строки из документов, и начертил, нещадно кроша угольную палочку:

ПРОШУ ВАС ВОЙТИ!

И приложил листок к стеклу.

Пипа тем временем подбежала к окну и начала открывать огромную, как дверь, фрамугу.

Человек за окном подхватил ведерко и, оттолкнувшись ногой от черного мраморного ребра дома, качнулся к фрамуге. Не достал. Качнулся еще раз и ухватился рукой. Рен и Пипа поймали его и втащили в комнату.

В этот момент к Мулеру вернулся дар речи. Даже, можно сказать, дар крика.

— Это мой дом! — завопил он. — Прежде чем приглашать кого–то, да еще таким образом, могли бы поинтересоваться, согласен ли я!

И сам понял, что заявление это донельзя жалкое.

В этот момент в кабинет вбежали четыре человека в форме охраны с шевронами синдиката на рукавах.

— Двое на крышу! Двое останьтесь, — рявкнул Мулер.

Его приказания выполнялись всегда беспрекословно, и этот раз не был исключением.

Но тут произошло событие, много значившее для дальнейшего… Веревка оборвалась где–то наверху, и петли ее полетели вниз мимо окна. Человек, вошедший через окно, втянул веревку и некоторое время смотрел в задумчивости на ее разлохмаченный конец.

— Э… Да вы, достойные господа и прекрасная леди, похоже, спасли мою никчемную жизнь, — сделал вывод он. — Честь имею…

Через мгновение охранники втащили в кабинет вяло упиравшегося Джефферсона с крыши.

Увидев друга невредимым, он переменился в лице.

— Билли! Ты жив! Как я рад! Веревка! Она…

— Джефф, — поморщился Уильям, — прекрати. Лучше представь меня этим джентльменам и даме. Иначе мне трудно будет благодарить их за спасение.

— Оу! Oyl — воскликнул Джефф, которого все еще держали за плечи. — Простите меня! Джентльмены! Леди! Позвольте вам представить моего друга и совершенно бесстрашного человека… Уильям…

— Сандерс Бест. — напомнил Билля.

— Именно! Уильям Сандерс Бест. — подтвердил Джефферсон.

— А этот джшльмен из–за океана, — сказал в свою очередь Билли. — Джефферсон Гувер Тейгт Пэкер. Для друзей Джефф.

— Вы из Нового Мира? — радостно удивился Рен.

— Джефф родился там. а я много лет прожил. — все так же хмуро пояснил Билли.

Он. похоже, осознавал, что происшедшее будет иметь последствия. И это его не вдохновляло.

— Прошу извинить меня. — воспользовавшись паузой, сказал Кантор, — но мне действительно пора уходить.

— С вашего позволения. — поднял длинный палец магнат. — пока никто не уходит. Молот Исса! Я ничего не понимаю. Кантор, возможно, понадобятся ваши профессиональные навыки.

— Надеюсь, это не займет много времени, — усмехнулся Кантор. — как я уже говорил, пока вы отвлекаете меня от дел, город в опасности.

Пенелопа оценила шутку.

Кантор остался без особого сожаления. Как ни велик был соблазн встретиться лицом к лицу с человеком–саламандрой, но это могло и не пойти на пользу расследованию. А здесь он находился в кругу как минимум двух потенциальных жертв Флая и каких–то еще типов, не исключено, что Флаем подосланных.

Кроме того, у Кантора не было серьезного повода сомневаться в четырех отборных полицейских, которых он послал на перехват Саламандры. Это не жандармы вольного города Нэнт. К тому же эти четверо всегда могли рассчитывать на помощь как минимум трех квартальных с ближайших перекрестков.

Пришедший в себя Ортодокс Мулер на правах хозяина дома представил присутствующих и жестом отослал охрану.

— А это. — сказал Рен, давясь смехом. — Это почтенный хозяин дома, глава синдиката Мулера, уважаемый Оран Ортодокс Мулер.

— Оу! — воскликнул Джефф.

Его глаза сделали попытку выпрыгнуть из орбит.

— Весьма польщен знакомством, — ответил более воспитанный Уильям.

— У нас к вам дело, — сказал Рен, когда необходимые приличия были соблюдены.

— К нам? — перебил Джефф.

— Не к вам, — поправился Рея, — а к вашему другу Уильяму.

Оран Ортодокс Мулер повелительно поднял руку.