Книга Алиф-невидимка, страница 51 – Дж. Уиллоу Уилсон

Алиф кивнул, почти засыпая. Услышав, как щелкнул в замке ключ, он поудобнее устроился на пахшей плесенью раскладушке и закрыл глаза. Но сон почему-то не шел. Сердце трепетало в груди, подстегнутое адреналином и крепким черным чаем. Сунув руку вниз, он вытащил из рюкзачка «Альф Аум» и с каким-то странным нетерпением начал перелистывать страницы. Его взгляд вдруг наткнулся на странную транслитерацию знакомого слова.

— Фа-каф-ра-мим, — прошептал он по буквам. — Викрам.

Вампир и царь Викрам

В краю Инда, что на нашем языке означает меч столь острый, что рубит без звука, некогда жил великий царь по имени Викрам. Был он и красив, и благороден, как подобает государям. Подданные любили его, когда он успешно воевал и снижал налоги, и ненавидели, когда он терпел поражения и повышал подати, как и подобает простолюдинам. Многие годы владения его процветали, а царствование его было благословенным.

Однако однажды к нему явились селяне, жившие в одном из отдаленных уголков его царства. Лица их были бледны от страха, ибо в окрестностях их деревни на смоковнице поселился дух-кровосос из племени джиннов, прозванный народом Инда «веталой». Пришедшие умоляли царя избавить их от духа. Будучи столь же великодушным, сколь и храбрым, царь обещал лично разделаться с веталой.

— Какая глупость! — воскликнула принцесса Фарухуаз. — Царь никогда бы не стал рисковать жизнью, чтобы избавить какую-то захолустную деревушку от злого духа.

— Однако, — возразила кормилица, — этот царь поступил именно так. Не все цари столь жестокосердны, чтобы посылать других исполнить то, что тебе самому по силам.

— Ты стараешься заманить меня в сети, чтобы сердце мое размякло и мысли мои обратились бы к замужеству, — заявила Фарухуаз. — Но у тебя ничего не выйдет. Однако продолжай.

— Хорошо, — покорно ответила кормилица.

Царь Викрам взял самого быстрого коня и тотчас же поскакал в отдаленную деревню. В полночь, при свете полной луны, он оказался лицом к лицу с веталой, который висел, уцепившись ногами за ветвь смоковницы. Хотя чудище имело жуткий вид, будучи скорее тенью, нежели чем-то телесным, и приняло обличье шакала, царь Викрам обуздал свой страх.

— Тебе здесь не место, — грозно произнес царь Викрам. — Как властелин этой деревни, я повелеваю тебе вернуться в невидимые земли, откуда ты явился.

Ветала рассмеялся.

— Я не признаю никаких властелинов, — ответил он, — к тому же мне нравятся это дерево и это селение. Я полагаю остаться здесь.

Царь вытащил меч. В ответ ветала расхохотался еще громче.

— Не храбрись, — сказал он. — Я мог бы убить тебя, прежде чем ты нанесешь удар. Но поскольку ты доказал свою храбрость и упорство, я соглашусь покинуть эти места, если ты превзойдешь меня в состязании в остроумии.

— Я с радостью попытаюсь, — ответил царь Викрам.

Ветала закинул лодыжку на колено, приняв «позу висельника», как ее называют йоги, чтобы обрушить на Викрама шквал остроумия.

— Очень хорошо, — начал он. — Я — могучая крепость, закованная в камень.

Царь Викрам на мгновение задумался.

— Я катапульта, — ответил он. — Разбивающая камни и сокрушающая твердыни.

— Я лазутчик, — парировал ветала. — Нарушитель клятв, портящий орудия.

— Я невезение, — сказал царь Викрам. — Срывающее заговоры и нарушающее планы.

Ветала был приятно удивлен, что встретил сильного соперника.

— Я удача, — заявил он, — я венчаю везение судьбой.

— Я свободная воля, — отвечал царь Викрам. — Я своим выбором бросаю вызов судьбе.

— Я вышняя воля, — провозгласил ветала, — для которой выбор и судьба суть одно и то же.

— Я — своя суть, — объявил царь Викрам. — Единственное, что могу отдать по воле случая или судьбы.

Ветала молчал. Он вытянул ноги и оказался на земле напротив царя Викрама.

— Ты очень умен для человека, даже слишком, — произнес он. — Ты победил, но этим самым загнал себя в ловушку. Кажется мне, ты знал, что так случится.

— Я был готов к этому, прибыв сюда, — с достоинством ответил царь. — Иначе я даже бы не отправлялся в путь.

— В таком случае ты столь же честен, сколь и умен, — заметил ветала. — Жаль, что ты мне попался.

— Ты сдержишь свое обещание?

— Даю тебе слово. Я покину это селение и никогда сюда не вернусь. Но и ты тоже.

Царь Викрам снял перевязь с мечом и привязал ее к седлу своего коня. Затем он свистнул, и скакун помчался к дороге, ведшей в столицу царства. Викрам снова повернулся к ветале.

— Делай то, что ты намерен сделать, — произнес он.

— Прекрасно, — отозвался ветала. — Я воздаю тебе честь, царь Викрам, как и все племя мое, ибо ты выказал истинное благородство: желание пожертвовать главнейшим из того, чем владеешь, ради блага ничтожнейших из подданных.

С этими словами ветала вселился в тело царя Викрама и принял его облик. Верный своему слову, он покинул селение и отправился на запад, в земли хиксосов, ныне известных как арабы.

С той поры память о царе Викраме чтят как джинны, так и люди, и с его именем связано множество сказаний.

— Просто смешно! — воскликнула принцесса Фарухуаз, откидываясь на подушку. — Великий царь сгинул зазря, всего лишь ради того, чтобы ублажить каких-то селян, которым бы вполне хватило обычного изгоняющего духов заклинателя. Благородство здесь явно преувеличено.

— Возможно, — отвечала кормилица. — Однако с другой стороны, Викрам мог бы сыграть куда более значительную роль как ветала, нежели как царь. Поступить правильно и поступить умно — не всегда одно и то же. Все ведомо лишь Аллаху, и он создал мир с тремя невидимыми частями.

* * *

Алиф закрыл книгу со смешком, который даже ему показался истеричным. На него вдруг навалилась смертельная усталость пополам с головокружением. Слишком поздно сражаться с верой или неверием; он был выжат как лимон. Алиф свернулся калачиком и наконец провалился в сон.

Ему снилось, что он бредет по пустыне. Его окружали дюны желтовато-молочного цвета, а на небе не было ни звезд, ни луны. Он шел по дороге, по построенному на насыпи шоссе, которое вело на запад от Города к нефтяным полям. Однако в какой-то момент он заблудился, и теперь там, куда он шел, исчезли даже огни Нового Квартала. Глубокой ночью песок становился холодным, как лед. Алиф брел босиком, и пустыня буквально высасывала тепло сначала из ступней, потом из лодыжек и голеней, пока его ноги не окоченели до колен и он не начал волочить их, словно лунатик.

Он кого-то ждал. Она появилась на кромке бархана. Лицо ее скрывал никаб Интисар с оторочкой из черного янтаря.

— Принцесса!

Алиф изо всех сил замахал руками; он сомневался, что сможет подняться по склону бархана на вконец окоченевших ногах.