Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - принц императорской мантии»
|
- Хорошо, - сказал я со вздохом, - показывайте мою келью. Я, правда, еще и Дефендер гомо сапиенсов. Это тоже такие птицы без перьев… Когда смогу поговорить с кардиналами? Или с папой? Он коротко усмехнулся: - Никто еще вот так, не отряхнув пыль с сапог, не получал аудиенцию у папы. - Сейчас особые обстоятельства, - напомнил я. - Не думаю, что в Ватикане так же тихо, как видится. - Вам устроят аудиенцию, - пообещал он. - Не знаю, долго ли она продлится, но несомненно, просто несомненно состоится. О вас ходят разные слухи. - Ой, - сказал я. - Все брешут! Я не такой. Это же с виду, а внутри очень добрый и почтительный. Он вздохнул: - Кардиналы обязательно восхотят взглянуть на вас. И даже пообщаться, если найдут время. - Польщен, - ответил я учтиво. - Хотя все, что обо мне говорят, как уже сказал, полная брехня и клевета, но все равно польщен обло безмерно. Мы двигались вдоль бесконечной стены, вымощенной изразцами, в нишах закрытые сосуды с именами, как я понимаю, погребальные урны святых или же что-то особо ценное, защищающее своим присутствием святые места, затем как-то незаметно оказалось, что по обе стороны широкого коридора уже идут богато украшенные двери. - Вот ваша, - произнес он и остановился у одной из. - Наши гостевые покои для особо почетных гостей. Я коснулся пальцами украшенной золотом двери из ценных пород дерева. - Не похоже, чтобы кардиналам был знаком закон бедности, ревностно продвигаемый святым Августином. Он взглянул на меня остро: - Полагаете, большой грех? - Для мирян, - сообщил я. - Для властителей не так важно самим соблюдать все законы. Гораздо необходимее, чтобы соблюдало общество. Тогда мир будет прочным и стабильным, а само общество - нравственным и достойным уважения. Он поклонился: - Вы правильный сын церкви, сэр Ричард. Я бы сказал даже, сын высших эшелонов церкви. - Аминь, - ответил я благочестиво. Он отступил, еще раз поклонился и ушел, такой же неслышный и незаметный, как и все, кто попадается в этих исполинских помещениях. Я перешагнул порог с некоторым трепетом. Одно дело хорохориться перед другими, другое - когда наедине с собой. Сейчас можно и признаться, что мне не по себе и от слишком быстрой смены долины отца Миелиса на самый центр Рима, на Ватикан и его внутренности, и от того, что впереди нелегкий разговор с кардиналами, к которому я, честно говоря, еще не готов да и не знаю, как вообще готовиться. Когда позовут на обед, ждать не стал, быстро перекусил ломтями холодной ветчины и сыра, запил яблочным соком и, вскинув руки, пожелал, чтобы в правой ладони возникла рукоять меча Вельзевула, а в левой - последние десять дюймов лезвия. Ничего не произошло, я сосредоточился и не просто пожелал, а представил страстно, что вот сейчас пальцы правой сожмутся на рифленой рукояти, а левая ощутит холодную сталь… Через несколько томительных мгновений обе ладони ощутили эту надежную тяжесть боевого оружия. Я опустил меч острием в пол, вздохнул с облегчением, хотя теперь новые мысли начали ломиться в голову: а достаточно ли свято это место, если возможно пронести сюда меч самого Вельзевула? Хотя, возможно, защита от нечисти касается только живых существ, а оружие есть оружие, оно не может быть злым или добрым. С другой стороны, для меня меч только злое оружие, а в то время как молот может служить и делу строительства. Кстати, надо попробовать вызвать и молот, хотя, как мне чуется, с ним будет проще. Однако попробовать стоит. Я упражнялся, посылая призыв вещам и убеждаясь, что все проходят защиту Ватикана достаточно легко, что можно толковать вообще и не только так, как мне удобнее. К сожалению, мир устроен совсем не по моим законам, что весьма прискорбно, я бы подсказал, как сделать его более пригодным для жизни. Особенно для моей, я же все-таки самый замечательный на свете, и весь мир должен стараться подстраиваться под меня, что и понятно каждому, кто не полный дурак. В дверь постучали, я сообщил громко, что открыто. На пороге появился чернец с толстой книгой под мышкой, но точно не Библия, а скорее, для записи бухгалтерских расходов. - Скоро на трапезу, - сообщил он, - вы услышите колокол, если у вас в порядке со слухом. - Когда зовут на обед, - заверил я, - у меня просто идеальный слух! Здесь обедают все вместе, как в монастырях? Он сдержанно улыбнулся: - Нет, Ватикан покрупнее любого монастыря. Потому кардиналы, архиепископы и примасы трапезуют отдельно, митрополиты, прелаты и аббаты - отдельно, а в общих залах собираются священники, диаконы, ординаторы, викарии… - Понял, - прервал я. - К кардиналам меня не пустят, к викариям мне самому не по чину. Там что я лучше сухим пайком попощусь. Воинам весьма полезно. Он сказал с сомнением: - Как вам угодно. Хотя с вашим рангом Фидей Дефендера можно бы претендовать и на трапезу за столом с кардиналами. - Но пришлось бы доказывать свое право, - заметил я. - Пойти на какие-то уступки, что мне знакомо, коррупция в верховных эшелонах власти, увы, присутствует почти везде. Он взглянул на меня с вопросом в серьезных глазах: - Сэр Фидей? - Знаю королевство, - важно сказал я, - где каждая кухарка уверена, что умеет управлять государством. А также разбирается в медицине, искусстве, турнирах, алхимии… В том королевстве кухарки постоянно говорят о коррупции в верхних эшелонах власти. Это приподнимает реноме и позволяет чувствовать себя умнее королей и всяких там мудрецов-советников. Тем более что коррупция в самом деле есть… она везде есть, как мы смогли убедиться на примере этого нашего полезного обмена мнений. Он прищурился: - И что, у вас есть рецепт, как изменить? - Есть, конечно! - Просветите… - Противопоставить их неправильной коррупции, - сказал я с подъемом, - нашу правильную! Мы должны разоблачать противника, выявлять его грязные методы и выставлять на всеобщее обозрение мировой общественности нашего суда. Он вздохнул: - Это не наши методы. Церковь предпочитает решать такие интимные вопросы не публично. - Жаль. Он развел руками: - Все в руках Божьих. Я покачал головой: - Боюсь, Господь передал всю власть в руки коллегии кардиналов. Или надеюсь. Что лучше? Он произнес с поклоном: - Но если передумаете… слушайте колокол. После его ухода я создал на скорую руку еще пару ломтей ветчины с сыром, трапеза так трапеза, запил вином и вышел в коридор, оглядываясь по сторонам, словно диверсант на территории врага. |