Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - принц императорской мантии»
|
Это вызвало такую панику, что отряды Алфофаниэша сумели вытеснить противника и полностью очистить уровни, но сверху подоспело небесное воинство Уриила, он привел с собой миллион ангелов, и те, мученически погибая под мечами и копьями людей, сумели захватить весь уровень Врат Смерти и прорваться к Вратам Первобытной Грязи, следующему уровню ада. - Хорошо, - сказал я, - драматургично… Ну, это прием, когда перевес то на одну сторону, то на другую. Нельзя побеждать слишком легко, не будет сопереживания. Даже сочувствие к павшим может появиться, типа, терпите, и оковы тяжкие падут, и свобода вас примет радостно у входа, и братья меч вам отдадут… Азазель посмотрел на меня искоса, вздохнул: - Жестокие вы, люди. - Ничего подобного, - возразил я, - нищим подаем, птичек кормим, природу скоро начнем охранять. Как только, так сразу. - От кого? - спросил он с недоумением. - От кого, - сказал я сердито, - понятно, от кого. От кого еще? Ну и вопросы! Наивный ты наш. - А ты грубый, - напомнил он. - Люди не ангелы, - ответил я гордо и подбоченился. - Царям природы любезность ни к чему. Пойдем выпьем пока что? В аду сколько уровней? - Семь, - сообщил он. - От каждого к следующему триста лет лета. Нет, не на крыльях, а со скоростью мысли! Меня передернуло от внезапного холода: - Бр-р-р-р!.. Пойдем выпьем. В кабинете я сбросил плащ на спинку кресла, Азазель проводил его взглядом, явно узнал, но смолчал. Когда Господь отправил Каина в изгнание, тот взмолился: Господи, теперь всякий зверь убьет меня, на что Господь ответил: не убьет, я дам тебе знак. Этим знаком и был плащ, который скрывал Каина от всех, кто замышлял его убить, а также давал защиту, если Каин по забывчивости или еще как раскрывал свое имя. На столе быстро появились две простые медные чаши. Их создавать почти так же легко, как и глиняные, и над фужерами стараться не стоит, Азазель равнодушен к изяществу, как и я, не оценит красоту, хотя в винах разбирается. Темно-красная жидкость стремительно поднялась до краев. Азазель потянул ноздрями аромат, ухватил рывком и, ухитрившись не расплескать ни капли, вот уж ювелир, жадно осушил до дна. - Хорошо… В аду замечательно, но все-таки сухо. Я не стал наполнять ему чашу, не слуга, сотворил посредине стола большой кувшин с вином. Азазель тут же налил себе снова и сразу же отпил наполовину с жадностью человека, проползшего половину пустыни на брюхе. - Умеешь делать вино, - согласился он. - А что наловчился еще? - Многое, - сообщил я скромно. - Как и Творец, я велик даже в мелочах. Его передернуло. - Хочешь, чтобы я возненавидел Творца? - А разве я не совершенство? Он тяжело вздохнул: - У ангелов нет чувства юмора. Кто-то возьмет и прибьет тебя за такие слова. Вообще-то мне кажется, нормальные люди тоже плохо примут такие шуточки. Я сказал обиженно: - Ну вот, как только чистую правду, так шуточки… Что-нить покрепче? - Давай, - согласился он. - Я не пьянею, к сожалению, это счастье нам не дано, однако вкус уже распознаю. Я создал чаши поменьше, наполнил коньяком, виски, ромом и ликером. Азазель делал мелкие глотки из каждой, прислушивался, полузакрыв глаза. - Хорошо, - сказал он почти шепотом. - Это вершина… Такой вкус смягчает нравы, позволяет различать тысячи оттенков, а не только черное и белое. Вот так человек все дальше уходит от зверя, каким был… - Нет уж, - сказал я твердо, - убив в себе зверя, пропадаешь как личность. Человек должен быть всесторонне развитым, а это значит - здорового зверства в нем должно быть столько же, сколько и нездорового гуманизма. - Почему? - Чем больше гуманизма, - объяснил я на пальцах, - тем больше и зверства. Для равновесия. Это так и называется, всесторонне развитый и уравновешенный человек. Мы должны развивать в себе все! Пригодится. Кто знает, что впереди? Он возразил: - Но как же светлые ангелы? В них ни капли звериности. Я фыркнул: - А что, среди них есть личности? То-то!.. Личность без кровожадности не формируется. - Но это нехорошо… - Хорошими становятся, - отрезал я, - уже решив проблему. И вообще… не беспокойте справедливость по мелочам! Он тяжело вздохнул: - Это верно, что ты задумал что-то еще? Я покосился по сторонам, спросил шепотом: - Что? Он тоже снизил голос: - У меня ощущение, что ты вообще против ангелов. И светлых, и темных. Я сказал еще тише: - Азазель, тебя это не касается, ты уже не ангел, а нечто выше. В смысле, умнее и развитее. А вот ангелам вроде бы удастся вообще запретить появляться на земле… По крайней мере, Михаил уже это принял. Хотя, наверное, еще и не понял, на что согласился. Думаешь, зря я им все время талдычу про поклон?.. Это хорошо просчитанный отвлекающий маневр! Он охнул: - И сломаешь все традиции?.. Не позволять им являться людям? - Не только, - ответил я с нажимом. - Муравьям - тоже. Вообще нечего им здесь делать! Здесь, на земле. Творец отдал мир человеку, потому до самых до окраин с южных гор до северных морей человек проходит как хозяин необъятной родины своей!.. И, как хозяин, он устанавливает правила. Он вздохнул: - Но ангелы всегда являлись… - Человек был слаб, - заявил я, - сер и трусоват. И второе… ангелы начали хамить хозяину, не считая человека заслуживающим уважения. И распоряжаться в его огороде, как у себя дома. Он сделал громадный глоток, сказал хриплым голосом: - У ангелов нет домов. - Тем более, - сказал я. - Лисицы имеют норы и птицы небесные - гнезда… так сказал Иисус?., ну вот, ангелы даже нор не имеют? А туда же!.. А как насчет огородов? Он поморщился: - Нет у них огородов. - Вот видишь, даже огородов нет! А лезут с советами. Такие бездомные вообще должны молчать в тряпочку. В общем, придется стряхнуть многовековую пыль со свода законов и освежить в памяти самый главный: Всевышний создал мир, отдал его человеку, а всем ангелам велел поклониться новому хозяину!.. Он буркнул: - Ну сколько можно? Хоть мне перестань… - Сколько нужно, - ответил я нравоучительно. - Ради высшей цели! Даже ради вящей. Вящая это выше или ниже? Он проговорил в тяжком раздумье: - Но если ангелы уже поклонились, а теперь даже сражаются против тех, кто начал мятеж снова… то зачем их отрезать от земли? |