Онлайн книга «Ричард Длинные Руки - принц императорской мантии»
|
Михаил скривился, посмотрел на меня почти с ненавистью. - Ладно, - проговорил он с таким отвращением, словно жевал жабу, - мы согласны с тем, что все, кто идет в бой против новых мятежников, на одной стороне. И что они прощены тобой, действующим от имени людей. - Отлично, - ответил я, делая вид, что не заметил оговорку, - прощены со стороны людей. Пока этого достаточно. А теперь давайте выработаем диспозицию… Азазель подвигал в воздухе руками, между нами возник невысокий изящный столик с непропорционально длинной столешницей. Азазель картинным жестом бросил на нее рулон бумаги. Тот красиво расстелился по всей поверхности столешницы, не выйдя ни на миллиметр за края. Я поймал его хитрый взгляд, смотрит победно, сказал небрежно: - Масштабируемая, это хорошо. У меня таких сотни. - Геенома? - уточнил он. - Что гееном, - ответил я тем же тоном, - есть даже новые карты ада Кингсли Эмиса. Хотя вооб-ще-то это несколько не то, однако тоже весьма, я был впечатлен. Михаил, не слушая нас, с надменным и раздраженным видом всматривался в карту. - Что-то у вас тут слишком сложно, - сказал он. - Семь уровней? Это что, копируете семь небесных? - Типа того, - ответил я за Азазеля. - Только пирамида афедроном кверху, а вершиной довлеет вглыбь, типа как у страуса. Это птица такая, что никак не долетит до середины Данапра. Давайте думать, как действовать. Первым там гееном, который в народе все знают, его по-простому и домашнему зовут геенной, дальше Врата Молчания, затем Врата Смерти… - Врата Первобытной Грязи, - прервал Михаил в нетерпении, - Могильная Яма, Абаддон и Шеол. Но где крепость новых мятежников? Азазель произнес чуточку злорадно: - Боюсь, придется пройти все уровни. Он нахмурился: - Что, в самом деле нашли место даже за Ше-олом? - Под Шеолом, - уточнил Азазель. - Учти, они все сохраняли в тайне и от Вельзевула с его людьми! Потому и выбрали такое место. Михаил бросил злой взгляд в сторону Вельзевула. - Что-то не верится. - Что место там? - Что Вельзевул не знает, - сказал он еще злее. - Ладно-ладно, это не спор, а мысли вслух. - Не хочешь верить, - сказал я обвиняюще. - Надо, чтобы и Вельзевулу досталось?.. Почему? Он снова посмотрел косо на Вельзевула. - А ты знаешь, почему небесное воинство выросло до сорока девяти миллионов ангелов? - Скажи, - попросил я заинтересованно. - Демоны в аду продолжают плодиться, - ответил он раздраженно. - Потому при рождении каждого демона в аду на свет появляется ангел на небесах. Тебе показалось, что сорок девять миллионов ангелов слишком много? А сорок девять миллионов демонов? Меня передернуло, словно голым выставили на морозный ветер. - Жуть! - То-то, - сказал он с нажимом. - Я пройду все уровни до Шеола и глубже, где и разгромлю мятежников. Разгромлю и уничтожу. И если кто-то попробует остановить меня раньше - пусть пеняет на себя! Он бросил равнодушный взгляд на карту, развернулся и пошел к своим троим архангелам, что сразу же окружили его и засыпали жаркими вопросами. Азазель проводил архистратига долгим взглядом. - Понять его можно… - Думаешь, - сказал я, - Михаил использует новых мятежников, чтобы уменьшить численность старых? - А тут и думать нечего, - буркнул Азазель. - Михаил сейчас упорно избегает сотрудничества с Вельзевулом, чтобы не связывать себя никакими обещаниями. Он пройдет до Шеола и глубже с огнем и мечом, уничтожая все на пути. И хорошо, если демонов в аду останется хотя бы миллион. Я снова зябко передернул плечами. - По мне и то много. Правда, если не будут покидать ада, то мне все равно, сколько их там. Он прищурился: - Точно? Я подумал и признался: - Нет. Лучше, чтобы их там было не больше десятка. Ну, пусть сотня. Да, вообще-то понимаю Михаила… Одобрить не могу, я гуманист и либерал, но в душе понимаю и одобряю, как любой гуманист одобряет диктатуру, хотя вслух громко и с пафосом обличает, ибо в приличном обществе нужно почему-то и вести себя прилично, хотя и не хочется. Он пробормотал: - Странные вы существа. Сколько живу среди людей, всегда что-то новое. Ты как насчет похода? Я покачал головой: - Моя мечта - лежать на диване и смотреть на все эти походы, держа в руке не меч, а фужер с вином. Но пока не получается. Со дня на день на Землю грохнется Маркус. Мне кажется, он так огромен, что сдвинет земные пласты. Потому важнее дать бой тому, кто прибудет сверху, чем драться в аду. Тут и Михаил мог бы справиться, если бы не. - Вот именно, - сказал он мрачно. - Уверен, что светлые и темные не подерутся еще до того, как подойдем к цитадели Алфофаниэша? Я молча посмотрел в сторону архангелов, у них там завязался горячий спор, а Михаил, как вижу, первый среди равных, но вовсе не монарх, прикрикнуть на архангелов и заставить отжиматься не может. Они все оглянулись на мой мощный вопль: - Михаил!.. Вельзевул!.. На минутку ко мне, ваши сиятельства!.. Желательно еще прояснить один момент, иначе наша грандиозная операция по ликвидации мятежников может закончиться грандиознейшим провалом… Михаил обернулся и вперил в меня злой взгляд, полный подозрения, не пытаюсь ли в последний момент все порушить, его архангелы выглядят тоже встревоженными. С другой стороны Вельзевул и архидемоны тоже смотрят с недоверием, ворчат, злобно поглядывают то на архангелов, то на меня, уже никому не доверяя. Я загребающими жестами то ли велел, то ли упросил подойти обе стороны ближе, набрал в грудь воздуха перед решающей минутой. - Предлагаю, - прокричал я звучно, стараясь, чтобы в моем голосе слышалась уверенность, - признать то, что Господь видел еще тогда, а вы узрели и убедились сейчас, в последние годы или столетия. Рафаил сказал с мягким неудовольствием: - Это поняли уже все. Или почти все. Я сказал с нажимом: - Этого мало! Мало понять. Надо дать понять, что да, поняли. Нужно сказать об этом громко, искренне, убедительно! Михаил спросил подозрительно: - Что… что сказать? - Вельзевул скажет, - крикнул я, потому что в рядах архидемонов началась подозрительная возня, - что был не прав, усомнившись в действиях Творца!.. Он это уже признал, но кулуарно, а извинение должно быть адекватно оскорблению. Потому он должен извиниться не шепотом, глядя в сторону, а громко и перед всеми! |