Онлайн книга «Сказки врут!»
|
— Настя… — Он запнулся. — Да? — Ты ничего не хочешь мне сказать? Еще один. Как же вы все мне дороги! — Что я должна тебе сказать? — вздохнула я устало. — Все. — Он крепко сжал мое запястье, притянул к себе. Близко-близко. Глаза-угольки горели обидой и злостью… Но колючий лед обжигал сильнее, и ничего — пережила. — Сереж, тебе загадок в жизни не хватает? Скажи прямо, в чем дело. И отпусти руку. Больно. — Извини. Он смущенно отступил от меня, зато решившему укрыться в спальне от гнева Нат Соколу перепало по полной программе. — Задолбал уже тут шастать! Могу я хоть пять минут поговорить со своей девушкой наедине?! Он с силой толкнул дверь, но колдун придержал ее ногой, невозмутимо прошел в комнату и взял со стола ноутбук. — Общайтесь. Больше не побеспокою. — Что у тебя с ним? — сквозь зубы выцедил Серый, вперившись в закрывшуюся за темным дверь. — В каком смысле? — В любом. Насть, я идиот, по-твоему? То вы уходите куда-то вместе, то чаек на кухне попиваете. Сейчас мы все вырубились, а он сидел там, типа один, время воздействия засекал… Только на столе почему-то две чашки, а у тебя одежда и волосы провоняли табачным дымом. Элементарно, Ватсон! — Сереж, это же не ревность? — не то спросила, не то сказала я. — Не знаю… Нет. Запутался я, Настюха. Совсем. Не знаю, чему верить, кому верить. Думал, хоть тебе можно, а выходит… Итак, главный вопрос на повестке дня: обоюдное доверие в нашем маленьком, но очень странном коллективе. — Ничего не выходит, Серый. — Я обняла парня, спрятав лицо у него на груди. — Да, я не спала. Но тебе не стоит из-за этого волноваться. Сокол совмещает полезное с полезным. Решает твой вопрос, а попутно меня… хм… лечит. Его мама попросила. Хочет, чтобы я поверила в свои силы, стала настоящей ведьмой. Потому и чаи-разговоры, рецептики из тетрадки… «В каждом из нас от природы заложен детектор лжи», — вспомнила я слова Сокола. У одних он сбоит, у других — точен, как швейцарский хронометр. Необученный, но все-таки телепат Сережка с первых слов почувствовал бы обман. И я сказала ему правду. Правду и ничего, кроме правды. Просто это была не совсем та правда. — Господи, какой же я дурак, — выдохнул он с облегчением. Прижал меня к себе, уткнулся носом в макушку. — Прости, пожалуйста. И ты меня… — Не извиняйся, — сказала я вслух. — Я понимаю. Но это все временно. Еще неделя, и все закончится. И поедем мы с тобой на море. Все будет хорошо. Иначе и быть не может. Ведь от судьбы, говорят, не уйдешь, а я свою судьбу знаю давным-давно. Пускай сама уже не верю в то, что хочу себе такой судьбы… Зеркало большое да зеркало поменьше, свечи по обе стороны, и колышущаяся тень в конце длинного коридора… — Дядька какой-то… — Глупышка ты моя. Ты ж не завтра под венец собралась? А к тому времени будет уже дядька. Ты лучше гляди да запоминай. Какой он? — Красивый. Большой такой… Высокий. Волосы темные… Сережка мой! — Ты в глаза ему, доча, посмотри. — Черные у него глаза, как уголечки! — Хорошо смотри, Настюша, все примечай… Утром к нам приходила Любовь, днем мы со спорным успехом выясняли отношения. Вечер, к счастью, прошел без сюрпризов, спокойно и почти по-семейному. Натали с Антоном сходили в магазин, но, вопреки опасениям, вернулись не с йогуртами, а с сумкой картошки и курицей, которую Нат споро разделала, отбила скалкой, залила смесью меда, вина и соевого соуса и отправила в духовку. — Надоели ваши полуфабрикаты! Оказывается, может, если хочет. С гарниром она, правда, возиться не захотела. Заявила, что чистить картошку — исключительно мужская обязанность. Сокол сразу же слинял на балкон, а Сережка заперся в ванной. Антон был пойман уже в дверях. — Куда? — грозно выкрикнула баньши. — Даже не думай! — Я… это… — Антошка, Антошка, пожарь-ка нам картошку, — негромко пропела Нат, и стены угрожающе завибрировали. Деваться светлому было некуда, и пока мы с Натали нарезали овощи на салат, охотник и его тень пыхтели над картофелем. Тени было трудней — попробуй-ка срезать кожуру длиннющим мечом! Но ужин удался на славу. — Наташ, как ты смотришь, чтобы перебраться ко мне в комнату? — небрежно обронил за столом Сокол. Нат закашлялась от неожиданности. — Ты меня пугаешь, — призналась она, отхлебнув воды из заботливо поданного темным стакана. — Сначала розы, теперь странные предложения. Не боишься, что Франц узнает? Последнее было сказано уже шутливым тоном, и колдун усмехнулся в ответ: — Я сам ему об этом расскажу. А мы могли бы уступить Сергею с Анастасией отдельную спальню. — Спасибо, не нужно, — сказала я, прежде чем Натали успела что-то ответить. — Если Наташа не против, я бы лучше осталась у нее. Ну… мальчики отдельно, девочки отдельно… По Нат было понятно, что она не слишком верит в такое объяснение, но вслух она меня поддержала: — Я не против. Действительно, так будет лучше. Расспрашивать ни о чем, даже оставшись со мной наедине, она не стала. Вместо традиционного вечернего чая в этот день у нас был арбуз, большой и сочный. Только проснувшись среди ночи, я поняла, насколько это была плохая идея. Встала, на ощупь добралась до двери, вышла в коридор. На кухне горел свет: кому-то еще не спалось, и мне стало любопытно, кому именно. Может, Сережка снова сидит с чашкой своего любимого какао? Хотя после арбуза… — Дверь закрой! — сердито зашипел на меня расположившийся за столом Сокол. Увы, не Сережка. Я зевнула и послушно исполнила приказ их темнейшества. — Я имел в виду, с той стороны, — прорычал колдун. Перед ним в небольших металлических контейнерах были разложены какие-то медицинские инструменты, одноразовые шприцы, ампулы. Рядом лежал странного вида нож: блестящее узкое лезвие и потемневшая, растрескавшаяся от времени деревянная рукоять, пузатенькая в середине и сужающаяся к концу, как… Черт, на что же это похоже? Мужчина заметил мой интерес к ножу и накрыл его салфеткой. — Так и знал, что если кто-нибудь вдруг проснется, то это будешь ты. — Раздражение в его голосе мешалось с насмешкой. — Усыпил бы своей магией, чтобы наверняка, — пробурчала я, разглядывая теперь набор щипчиков и скальпелей. |