Книга Четвертый Рейх, страница 53 – Алексей Гравицкий, Виктор Косенков

В дверях возникла какая-то суета.

— Да отойди ты, здоровяк! — прорычал знакомый голос, и в камеру вошел Баркер. Из-за его широкой спины высовывался Мацуме. — Что, капитан, вы тоже не можете это есть? Нет, ну мясо еще ничего, но все остальное…

— Ваши друзья, — вздохнул офицер, констатируя факт.

Баркер тут же полез обниматься. Мацуме поздоровался с братом. В камере стало тесно.

Офицер, которого как-то естественным образом оттерли к стене, наконец, подал голос:

— Прошу вас, если вы готовы, проследовать за мной. Извините за такую длительную задержку. Это было необходимо. Сейчас, я думаю, вы готовы встретиться с официальными лицами?

— Мы-то и вчера были готовы. А вы готовы? — грубовато ответил Богданов. Офицер без взвода охраны и автоматов утратил былую надменность.

— Мы тоже готовы. — Лицо немца «похолодело».

— Тогда пойдемте… — Игорь сделал хозяйский приглашающий жест к выходу из камеры, окончательно дезориентируя офицера.

Впрочем, тот быстро пришел в себя, когда вывел космонавтов в длинную анфиладу комнат, где у каждой двери стояло по часовому. Охрана взяла команду Богданова в коробочку и, четко печатая шаг, повела куда-то.

Отделка комнат, через которые они проходили, не радовала разнообразием. Более всего это напоминало фамильную картинную галерею. Неизвестные рыцари в готическом доспехе, поражающие дракона фигуры, дамы с надменными лицами. Очень мало пейзажей, но на тех, которые отметил Игорь, была изображена именно Глизе 581-g. Красное солнце и джунгли, ветер и сумерки. Часто среди джунглей рисовался город, гордо поднимающиеся вверх шпили и множество знамен. Но около одной картины Богданов остановился. Конвой споткнулся и замер. Офицер удивленно обернулся.

На картине была изображена не Глизе 581 — g, а ее ближайшая соседка, та планета, на которой «Дальний-17» уже побывал. Глизе 581-с.

— Узнаете, Баркер?

— А как же, — кивнул Кларк. — И точка приземления та же. Один в один.

— Она… — подал голос офицер, — непригодна для жизни. Это Вольф 562-2.

— Вольф?

— Да, планета по каталогу Макса Вольфа. Немецкий астроном, он составил свой каталог звезд… Его портрет вы могли видеть в одной из комнат.

Богданов неопределенно хмыкнул.

— Вы пользуетесь каталогом Вольфа?

— Э-э-э… — Впервые офицер действительно занервничал, видимо у него был четкий приказ не давать пришельцам никакой лишней информации, но какая информация лишняя — не уточнили. — Вы сможете это обсудить на официальной встрече. Пойдемте дальше, прошу вас.

Заострять Игорь не стал, и они снова двинулись вперед, под печатный шаг конвоиров.

Вскоре они вышли в приемную. Тут, помимо картин и портретов, был огромный, резной с позолотой стол, на котором лежали бумаги, а в специальном стаканчике торчали карандаши. За столом сидел худощавый мужчина, о котором трудно было сказать что-либо определенное. Форма сидела на нем плотно, но без особого лоска, понятного только людям военным. Лицо было не запоминающееся, серое.

Секретарь.

Шедший с космонавтами офицер щелкнул каблуками и подал секретарю какие-то бумаги. Тот стрельнул по ним взглядом, не глядя открыл ящик стола и спрятал их.

— Прошу вас, фюрер ждет вас!

Секретарь подошел к последней в этой анфиладе двери и распахнул ее.

— Прошу-прошу, проходите.

Богданов шагнул первым, чувствуя неожиданное беспокойство. Все это нисколько не походило на официальный прием, на контакт цивилизаций… По крайней мере, в представлении Игоря, все должно было проходить несколько иначе. А тут — секретарь, приемная, которая по случайности оказалась в музейной галерее. Ерунда какая-то.

Это был кабинет.

Только большой, очень большой. Игорь в свои годы повидал разные официальные помещения. Как капитан корабля бывал и на приемах в самых высоких кругах. Но такого варварского отношения к полезной площади не видел ни разу. Огромные атланты, высеченные из незнакомого Богданову синеватого камня, подпирали потолок, в этих статуях не было ничего от тех античных статуй, что в герметичных капсулах с инертным газом, хранились на Земле. У здешних атлантов не было бороды или усов. Не было гипертрофированных мышц, только изящество хорошо развитого тела. И каменное небо сводчатого потолка не давило на плечи, наваливаясь неподъемным грузом, а легко держалось на поднятых руках. Статуи смотрели куда-то вдаль, туда, где за огромным — в три высоченных проема — окном теплилась заря.

Большую часть кабинета занимал стол. Такой же значительный, как и все вокруг, в форме стрелы. Всякий человек, казался маленьким, в этом невероятном помещении, со стен которого смотрели не портреты, а… фотографии. Черно-белые, огромного размера. Лица тех, кто был изображен на фотографиях, показались Игорю смутно знакомыми.

В кабинете было тихо.

Экипаж молчал, удивленный увиденным.

— Добро пожаловать! — раздалось неожиданно громко.

Из-за стола поднялся человек, которого Игорь сначала не заметил.

Мужчина был одет в обычный серый костюм-тройку, очень аккуратный, но чуточку старомодный.

— Добро пожаловать! — повторил он, подходя к космонавтам.

Игорь кивнул.

— Добрый день. Мы… — Богданов почувствовал, что фраза прозвучит фальшиво, но решил все же закончить: — Мы пришли с миром.

Человек улыбнулся и протянул руку.

— Дитрих Мюллер.

— Игорь Богданов. Я — капитан корабля, а это мой экипаж. Кларк Баркер, Кадзусе и Мацуме Томидзава.

— Близнецы?

— Нет, просто похожи, — ответил Кадзусе.

— Прекрасно.

Дитрих снова широко улыбнулся. Он был не молод, но и не стар. Хотя точно определить его возраст Игорь бы не взялся. Жизнь на другой планете могла старить людей совсем иначе, нежели на Земле. Он был несколько более коренаст, чем кто-либо из землян, и поэтому Богданов решил, что господин Мюллер уроженец этой планеты. Сила тяжести должна была сказываться на костяке местных жителей. Еще у Дитриха был цепкий взгляд и крепкий, мужественный подбородок. С такой внешностью Мюллер, наверное, очень нравился женщинам.

Интересно то, что у Кларка Баркера этот подбородок вызвал совсем другие чувства. Во всяком случае, взгляд у американца был таким, будто ему страшно захотелось приложиться к этому подбородку кулаком.

— Я фюрер немецкого народа живущего здесь, в Четвертом Рейхе. Рад вас приветствовать на нашей планете.

— Четвертый Рейх это город? Страна? — поинтересовался Богданов.

— Это наш мир, — улыбнулся фюрер и широким жестом указал на стол. — Прошу, садитесь. У вас множество вопросов, у меня тоже. Так что мы можем побеседовать. Вы ведь русский?