Онлайн книга «Стальной прилив»
|
Сергей поморщился и кивнул головой, указывая на разрушенный истребитель: – Машину подбили, надо понимать? Немец нахмурился: – Одна из ваших машин поймала меня на вираже. «Ястреб» словил пару пушечных снарядов, но уцелел и даже не загорелся. Двигатель вспыхнул во время посадки, когда я сбросил тягу до минимально допустимого уровня. К моему счастью, машина не взорвалась: горючее в баках кончилось. Соколов поздравил друга с успешной посадкой и подвел к товарищу Матвиенко. – Михаил, знакомься – мой старый друг, оберст Вольфрам Вольштадт. Вместе сражались в небе Заира. Матвиенко скривил губу, но руки немцу не пожал, насмешливо протянул сквозь зубы: – Добро пожаловать в Арктику, герр авиатор. Холодность Михаила не смутила оберста. Вольфрам улыбнулся в ответ и произнес собственные слова приветствия. Сергей невозмутимо добавил: – Вижу, вы нашли общий язык друг с другом. Матвиенко усмехнулся, Вольфрам водрузил на голову шлем и поднял ранее брошенное оружие. Повертев в руках пистолет, немец передал его Михаилу. – «Вальтер» мне больше не понадобится, война для мена закончена. Летчики замолчали. Завывания угрюмого ветра прерывал далекий рев реактивных двигателей да умиротворяющее шипение брандспойтов. Пожарная машина «Звезды» боролась с последними языками огня. Густая пузыристая пена превращалась в вязкую, стремительно леденеющую массу, стекающую с крыльев и концевых частей фюзеляжа. – Что же мы на ветру стоим! – внезапно опомнился Сергей. – Пошли в ангар, попьешь йодированного молока и подробно расскажешь о своих приключениях. Оберст махнул рукой и зашагал за Сергеем. – От молока не откажусь. После вашего тактического сюрприза чаю как-то не хочется! Воздушная база «Граф Бернадотт». Ангары «Красной звезды» 20 ноября 2035 года, 8.20 Карты и электронные планшетки сгрудились в углу стола, Сергей решительно смел их с центральной части столешницы. Перед Вольфрамом появилась высокая фарфоровая чашка с отбитой ручкой, термос, наполненный горячим чаем, и тарелка с бутербродами. Вольштадт с благодарностью посмотрел на Эллис, но к пище не притронулся. Душу пилота пожирало тревожное пламя сомнений. – Что будет с моими людьми? Нас интернируют или будут считать военнопленными? Как поступят с самолетами? Эллис села напротив немца и с интересом произнесла: – Вы ешьте, ничего с вашими ребятами не случится. Если командир дал кому-то слово, то сдержит его обязательно! Вольфрам грустно улыбнулся: – Я не сомневаюсь в словах Сергея. К сожалению, точка зрения ваших работодателей может не совпадать с точкой зрения полковника. – Все равно, от еды отказываться не стоит, – вновь произнесла МакДевитт. – Голодный человек легко впадает в уныние и отчаяние. Да и думается на пустой желудок хуже. – Вероятно, вы правы, – согласился Вольштадт. – Вы прикрывали рейд бомбардировщиков? – Во время этого вылета у меня сбили ведомого. Вольфрам внимательно посмотрел на собеседницу: – Сочувствую и понимаю. Сегодня утром я тоже потерял пилотов, двух молодых парней. Одному было двадцать лет, другому семнадцать. Оба погибли, сражаясь с норвежскими перехватчиками. Увидев, что девушка слушает, оберст продолжил: – Летчик-истребитель постоянно рискует головой. Если подумать, работа в воздухе неизбежно ведет его к гибели. Невозможно сражаться десять лет кряду и ни разу не быть сбитым! Такого не бывает. Однако, отправляясь на вылет, всегда надеешься на лучшее. О возможных потерях стараешься не думать. Тем больнее сталкиваться с ними лицом к лицу! Вольфрам поставил кружку на край стола и откинулся на спинку пластикового стула: – Десять лет я странствую по миру, десять лет пишу похоронки незнакомым мне людям: матерям, женам, детям, возлюбленным тех парней, что доверились мне и не вернулись на базу. В начале карьеры я писал письма сам, садился за клавиатуру, придумывал текст, старался выразить в буквах свои мысли и чувства. Вновь и вновь переживал боль и отчаяние чужих людей. На прощение я не надеялся. Я молил родственников о понимании, но в ответ получал лишь презрение и проклятия. Вольфрам замолчал на мгновение. – Я пытался привыкнуть к потерям, не получилось! Погибшие товарищи оставляют в душе незаживающий след. Память о них терзает тебя изнутри, но ее нельзя отбрасывать в сторону, о ней нельзя забывать. Закроешься от страданий – потеряешь себя и в конечном итоге подведешь новичков, которые доверятся твоему опыту! Эллис вздохнула, пододвинула к себе тарелку, ткнула в пищу алюминиевой вилкой. Молча проглотила первый кусок. Вольфрам пригубил бульон, но допить его не успел. Дверь комнатушки распахнулась, на пороге помещения появился Сергей и сопровождающий его советский офицер. – Майор Стечкарев, – представился высокий военный. Вольфрам поднялся со стула, приподнял руку, касаясь пальцами виска. – Оберст Вольштадт, командир эскадрильи «Алмазные воины». – Мне известно ваше имя и ваше воинское звание! – удовлетворенно отозвался майор. Положив на стол документы, офицер включил ноутбук и протянул Вольфраму распечатанный лист бумаги. – Господин оберст, вы, безусловно, понимаете, что, приземлившись на территории противника, ваша эскадрилья попала под акт интернирования, определенный Женевской конвенцией 1949 года. Полный текст акта приложен к документации. Подписав бумагу, вы устраняетесь от дальнейшего участия в конфликте и обязуетесь сложить оружие. В противном случае, ваши люди получат статус военнопленных, а ваши машины будут реквизированы в пользу Союза Советских Социалистических Республик. Не забывайте о том, что военнопленные получают материальную компенсацию от нанимающей стороны. Интернированные пилоты разрывают контракт с нанимателем в одностороннем порядке, страховых выплат не получают, но остаются при своем имуществе! Времени у меня полным-полно, так что не торопитесь и внимательно изучите документацию. Будут вопросы – спрашивайте, не стесняйтесь! – Был бы у меня выбор, я бы до базы дотянул, – мрачно усмехнулся Вольфрам. – Учиненный вами атомный взрыв смешал наши планы на дозаправку. Стратосферный танкер, обеспечивающий обратный полет, сложил крылья и рухнул в океан. Купаться в ледяной воде у нас желания не было, вот и пришлось воспользоваться вашим гостеприимством. Реплику оберста прервал нетерпеливый стук в дверь. Створка с грохотом распахнулась, в комнату ворвался запыхавшийся от бега Франсуа. Перешагнув порог, молодой человек хрипло выдохнул: – Сергей Александрович, сервер только что дешифровал СУБД. Вы должны взглянуть на результат моих ночных бдений. |