Книга Стальная Крыса идет в армию, страница 42 – Гарри Гаррисон

– Заблуждаетесь! – воскликнул я, нервно расхаживая по комнате. – Может, человеческие существа и не способны на такое, зато звери вроде Зеннора… Впрочем, виноват – Зеннор хуже любого зверя. Но я уверен, что все кончится благополучно. Ваши люди, наверное, уже взялись за дело. Правда, Стирнер?

– Нет. Если вы постигли основные идеи индивидуального мютюэлизма, то должны понимать, что каждый человек – это отдельная и цельная сущность, отвечающая только за себя. Чтобы с ней ни делал Зеннор, к другим это отношения не имеет.

– А вот Зеннор так не считает.

– В таком случае он ошибается.

Я взвыл и вырвал из чуба клок волос. Что за чертовщина?!

– Посмотрим на это под другим углом зрения. Если вы не спасете заложников, то их смерть будет на вашей совести.

– Зато, поддавшись на провокации Зеннора, я тем самым покажу, что мои действия зависят от его воли. И тогда – конец индивидуальному мютюэлизму. Нет, мы выбираем пассивное сопротивление. Никто не сможет запугать нас или подчинить себе…

– Но сможет убить.

– Да, – мрачно кивнул Стирнер. – Если Зеннор будет стоять на своем, некоторые из нас погибнут. Но смерть – это тоже самозащита. Можно ли заставить человека работать, убив его?

– Я понял идею, но не скажу, что она мне по душе – надо найти менее болезненный выход. Чего от вас требует Зеннор?

– Слишком многого, – ответил Мортон. – Сначала он хотел, чтобы возобновилось снабжение электроэнергией здания, занятого военными. Потом ему понадобились регулярные поставки продовольствия. За это он обещал отпустить заложников.

– Это невыполнимо, – вздохнул доктор Лум. – Ничего они не получат, поскольку ничего не хотят дать взамен электроэнергии. То же касается и продовольствия. Рынки пусты, так как фермеры перестали возить в город продукты.

– Но чем тогда питаются горожане? – удивился я.

– Сами ходят на фермы. Город опустел почти на треть.

– Как опустел? Куда девались жители?

– Кто куда. – Стирнер улыбнулся, глядя на мою изумленную физиономию. – Я вижу, вы совершенно не представляете, как действует наша экономика. Попробую объяснить на простейшем примере. Возьмем фермера. Он производит сельскохозяйственную продукцию, обеспечивая себя всем необходимым.

– Так уж и всем? – усомнился я. – А если ему понадобятся новые башмаки?

– Он пойдет к башмачнику и выменяет обувь на еду.

– Бартер! – воскликнул Мортон. – Самая примитивная экономическая система. Но для современного технологизированного общества она неприемлема… – Он запнулся, обводя взглядом комнату.

Стирнер снова улыбнулся.

– Разумеется, неприемлема. Но индивидуальный мютюэлизм не сводится к бартеру. Индивидуум добровольно объединяется с другими индивидуумами для производства промышленных изделий или, скажем, строительства домов. За каждый час работы он получает вирр.

– Что получает?

– Трудочас. За вирр он может получить определенные товары и услуги.

– Короче говоря, вирры – это деньги, – заключил Мортон. – А деньги – это капитализм. Значит, ваше общество – капиталистическое.

– Боюсь, что нет. Индивидуальный мютюэлизм – это не капитализм, не коммунизм, не социализм, не вегетарианизм и даже не жуткий монетаризм, погубивший множество технологизированных цивилизаций. Я знаком с этими терминами по трудам Марка Четвертого. Физически вирр не существует, в отличие от редких металлов или морских раковин. Его нельзя вложить в дело, и с него нельзя получить прибыль. В этом – главное отличие вирра от валюты. Поэтому у нас нет банков в привычном смысле этого слова – в них нечего вкладывать.

В голове у меня все перепуталось.

– Минуточку, минуточку. Я видел на улице автомобили. На какие средства они приобретены?

– Денег не нужно, – мягко ответил Стирнер. – Если вам понадобился автомобиль, идите к тем, кто их производит. Пока будете пользоваться – будете платить, вернете – перестанете платить. Главный принцип индивидуального мютюэлизма: каждому – по потребностям, от каждого – по способностям для общего блага.

– Нельзя ли пояснить? – Я налил себе вина и залпом осушил бокал, надеясь, что спиртное прочистит мозги.

– С удовольствием. Когда-то я читал – и дрожал от негодования! – о философии под названием «трудовая этика». Дескать, индивидуум обязан трудиться в поте лица, чтобы добывать элементарные средства к существованию. По мере совершенствования технологий все больше людей вытесняется из производства машинами. Удел безработных – быть брошенными на произвол судьбы, голодать и подвергаться гонениям, как преступники. Зато обладатели капитала, как утверждает эта лицемерная доктрина, не обязаны трудиться. Достаточно, если они будут увеличивать капиталы и присматривать за нищими. Ужасно? Ужасно. Иное дело – мютюэлизм. Чем больше всего производится, тем богаче общество, тем выше стоимость вирра.

До меня начало доходить.

– Еще один вопрос. Если стоимость вирра растет, то за ту же зарплату индивидуум может работать меньше?

– Именно так.

– Значит, сорокачетырехчасовая рабочая неделя становится не нужна. Сколько часов индивидуум должен работать, чтобы не помереть с голоду?

– Два часа в неделю обеспечат ему скромный кров, еду и одежду.

– Я хочу здесь поселиться, – тихо сказал Мортон.

Я понимающе кивнул – и замер, чтобы не спугнуть заскочившую в голову идею. Цап! И ухватил ее за хвост. Неплохо. Стоит попробовать. Но попозже, сначала надо позаботиться о заложниках.

– Скоро рассвет. Мне очень понравилась ваша лекция, Стирнер, большое спасибо. Теперь я знаю об индивидуальном мютюэлизме намного больше, чем прежде. Во всяком случае, достаточно, чтобы сформулировать вопрос: как вы поступаете в чрезвычайных обстоятельствах? В случае наводнения, например, или прорыва плотины? Иными словами – в случае катастрофы, угрожающей не индивидуумам, а коллективу?

Доктор шагнул вперед и поднял указательный палец.

– Хороший вопрос! Великолепный вопрос! – Он взял с полки толстый том. – Ответ на него – здесь! Марк Четвертый учел эту ситуацию. Вот что он пишет: «…Пассивное сопротивление – ваше единственное оружие. Но ни в коем случае не насилие. Но пока вы создаете самое ненасильственное государство, индивидуумы, считающие насилие нормой, будут применять его по отношению к вам. Запомните: мертвые не принесут пользы обществу, исповедующему индивидуальный мютюэлизм. Пока не пришел день полного освобождения, вы должны сосуществовать с другими. Вы можете покинуть их, но они могут пойти за вами и навязать вам свое присутствие. В этом случае вы и вам подобные должны относиться к исходящему от них насилию как к стихийному бедствию, например, извержению вулкана или урагану. Разумный человек не станет обсуждать с раскаленной лавой вопросы этики, а отойдет подальше; не будет читать мораль ветру, а найдет укрытие от него».