Книга Танго для Кали, страница 58 – Олег Северный

— Когда скажете, — радостно заявила Ксюша и расцвела в улыбке. — Я так хочу разобраться со всем этим! Вдруг я просто сошла с ума и это бред?

— Скорее всего, не бред, — обнадёжил девушку Леонид и поднялся. — Давайте… — Он прикинул в уме, как ложатся дела. — Давайте, я вам позвоню. Или напишу по электронке.

— Давайте по почте. — Ксю полезла за блокнотом и ручкой. — У меня могут быть с телефоном проблемы.

— Ок. — Леонид улыбнулся. — Обменяемся адресами.

Они записали почтовые адреса друг друга, вместе покинули офис и прошли пару перекрёстков к метро. По дороге Ксюша забрасывала его вопросами про дерини, видения и сны вперемешку. Леонид был бы и рад ответить, но через шум машин это было почти невозможно сделать. Они попрощались, уговорившись обязательно списаться по электронной почте.

Когда Антон пересказал Матрёне сообщение Леонида о явлении Ксении, та глубоко задумалась. Они сидели на лавочке в холле «Жирафика», дожидаясь, пока освободится неожиданно занятый какой-то ВИП-персоной гидромассаж. Персона была одна, но перекрыли всё отделение.

— Она мне рассказывала, — наконец заговорила она, — что по линии «Неман» у неё будет три пересечения: я, ты и кто-то ещё третий. Тогда она не знала, кто именно.

— Она видит будущее? — поинтересовался Антон.

— Да, у неё иногда получается. Это же она мне гадала. Она ещё сказала однажды: «Не идеализируй Чёрного. Придёт время, ты будешь с ним на одной ступени стоять. Это будет достаточно скоро».

— Вот как! — Теперь задумался уже Чёрный. Гадание Ксюши оказалось полезным для них и как информация, и как моральная поддержка.

— Она ещё такое рассказывает, — продолжала Матрёна. — Как будто она тоже в контакте, только с кем-то другим. Она говорила, что мы все на учёте стоим у кого-то, кто посильнее. Что там целая организация, но они не физические.

— Интересно, — машинально отреагировал Антон, продолжая решать ребус — кто и за кого вступил в игру через Ксюшу?

— Она даже говорила как о контакте: «У меня все кодировки поменялись после встречи с Ней», «мне очень круто, но я закрылась от людей и полностью открылась для Вселенной». Кто такая эта «она», я не знаю. — Матрёша испытующе уставилась на Чёрного. Но он, тем более, не мог этого знать. — Ещё она говорила мне, что «они» — я не знаю, кто такие эти её «они», — никогда не пойдут на контакт со мной, а если будут разговаривать, то только с тобой, «с Чёрным». И если тебе будет нужна их помощь. Так вот.

— Помощь? А что у нас было тогда? — насторожился Антон.

— Больница твоя была. И первый шок.

— Однако! — Антон вспомнил этот вечер в больнице, и его передёрнуло.

— Тогда же «они» сказали, что будет ещё хуже и закончится неудачами, хотя должно было развалом, но они предупредили, и это изменилось. Ты это понимаешь?

— Да. — Антон кивнул. — Это я понимаю.

— Она мне много чего успела наговорить. Что у неё астральное тело раскрылось как портал и теперь через себя пропускает, через него можно пройти, что ей кодировки поменяли опять и что меня это тоже всё ждёт, поэтому она мне всё рассказывает.

— М-да… Как всё сложно с Ксюхой.

— Ага. Что-то в ней сидит. Зачем же им Люминос?

— Вот-вот. Я б ничего про Люминоса не говорил.

— Я не говорила. Только про тебя, про меня и ни о ком из «Немана».

— Так необязательно в ней сидят. Может быть, просто сильный сенс.

— Может. Меня пугают её резкие перемены.

— Да, это ненормально.

— Девчонка-то она хорошая, сколько я её знаю! Но вот эти неадекваты порой…

— Ладно, давай с ней осторожнее тоже. На всякий случай. И пошли, кажется, освободилось.

Чёрный ещё немного поразмышлял, лёжа в массажной ванне. Разговор оставил странное чувство тревоги и насторожённости одновременно. Причём тревога была не за себя, а за эту глупую Ксю. Матрёна права — хорошая всё же девчонка. Если ещё не пора говорить «была».

Близился Новый год. Москвичи, как сумасшедшие, толпами носились по магазинам и сметали с прилавков всё, что залежалось там с прошлой весны. Чёрный никогда не поддавался на массовый ажиотаж, но тема новогодних подарков крутилась и в его голове. Он заходил во всякие интересные магазинчики, попадающиеся по пути.

Зачем он завернул в этот полуподвальный магазин игрушек, он не знал и сам. То ли привлекла забавная вывеска — волк, догоняющий зайца из старого мультфильма «Ну, погоди!», то ли голубоватый свет из окна. Антон спустился по трём истёртым старым ступеням и застыл перед прилавком. Его взгляд упёрся и уже не оторвался от фигурки волка на второй полке сверху. Плюшевый волк с рогаткой в лапе и открытой пастью был уморителен сам по себе, но он был к тому же совершенно невероятного цвета! Не серый, а белый, да ещё с лёгким голубым отливом, как снег под полной луной. Антон усмехнулся промелькнувшей в голове мысли: «Так вот ты какой, Снежный Волк!» И попросил показать игрушку.

Немного усталая девушка-продавец с трудом дотянулась до высокой полки, ей пришлось встать на цыпочки. Взять её как следует она всё равно не смогла, качнула, поймала падающего волчару, прижала, как ребёнок куклу, засмеялась сама и так обернулась. Антон подмигнул волку, взял, почувствовал необыкновенную мягкость плюша и понял, что подарок для Татьяны есть. Конечно, было немного жестоко напоминать о таком прошлом, но умильная рожица волка превращала всё в милую и смешную шутку. Игрушка действительно была хороша, выше всяких похвал. На неё невозможно было бы обижаться. Он решил, что чувство юмора Night не подведёт.

— Антошка! Я нашла мой Храм! — Сообщение Матрёны висело в аське уже полчаса, пока Чёрный добирался до дома со снежным волком под мышкой.

— Да? — наконец отозвался Антон. — И где же?

— Это греческая церковь в Питере! Я пока только гравюры нашла. Построена в 1850 году.

— Она цела?

— Нет. — Наверно, Матрёна сейчас сокрушённо вздохнула. — Её снесли в хрущёвские времена. А потом при раскопках был обнаружен гроб с мумифицированным телом. Это же не часто бывает?

— Да, не часто. А что там сейчас?

— Концертный зал «Октябрьский». Представляешь — группа «Аквариум», КВН, Пенкин — Песков.

— Н-да, сакральный антураж. — Антон хмыкнул.

— Сейчас поищу ещё. Там низ, похоже, деревянный, а во сне он был каменный. Ага, «необычный храм», «иконы и утварь доставлены из Греции», «богослужения на греческом языке по традиции древних греческих храмов».

— Как Греция может относиться к нам?

— Пока непонятно. Разве что вот: «греческие приветствия „калимэра“ (доброе утро!), „калиспэра“ (добрый вечер!), „кали-нихта“ (спокойной ночи) содержат хорошо известное нам слово „кали“ — „красивый, прекрасный“ (вспомним: „каллиграфия“ — наука о красивом письме, „мыс Калиакра“ — красивая земля и пр.)».