Онлайн книга «Идеальный враг»
|
А коридор все тянулся. Новые таблички появились на однообразных дверях: «Ординаторская», «Операционная», «Лаборатория», «Смотровой кабинет». Павлу была нужна процедурная. На какую-то секунду ему вдруг почудилось, что в этом холодном стерильном коридоре кроме него ничего нет – даже воздуха. Даже времени. Одна пустота. Он кашлянул, почти уверенный, что не услышит ни звука. И услыхал нечто совершенно неожиданное: – Голованов? Вздрогнув, Павел остановился. – …ванов? – прокатилось вперед эхо. Он обернулся. В приоткрытой двери – и как он прошел мимо ее? – стоял пожилой человек в белом халате, вопрошающе смотрел на Павла. – Да, это я. – А я слышу – вы торопитесь мимо, – доктор подергал себя за седой клинышек бородки. – Процедурная здесь, заходите. – Сам не знаю, как пролетел, – смутился Павел. – Тихо тут у вас, пустынно. – Да, я всех распустил. Работаем в первую половину дня, ведем прием. Но что-то никто к нам не торопится. Так что персоналу сейчас делать нечего, пациентов совсем нет, палаты пустуют. Один лежал со сломанной рукой, но вчера его в отпуск отправили. Да еще один был недавно. В коме, – доктор вздохнул. – Но мы ничем помочь не могли. Умер. – Ниецки? – Да. Так его и звали, я хорошо помню. Чех или поляк. Или венгр. Вот это уже не помню. А вы были знакомы? – Нет. Но я видел, как его убили. – И как это было? – казалось, врач задал этот вопрос из вежливости. – Его избивали на ринге. – Конечно, – припомнил старичок. – Я слышал об этом, но мне такие вещи не интересны. Плохо, очень плохо, что так получилось. Но было уже поздно. Внутричерепная гематома, смещение позвонков шейного отдела, ушиб… – Доктор осекся, поняв, что заболтался, махнул рукой. – А что с его противником по рингу? – Ничего… – Павел помолчал. Добавил неохотно: – Завтра мне предстоит с ним драться. Доктор осуждающе покачал головой: – Зачем? Не понимаю, зачем?.. – развел он руками. Процедурная, по сравнению с мертвым коридором, выглядела по-домашнему обжитой. Здесь тихо мурлыкала классическая музыка, теплилась ненужная при свете дня настольная лампа, рифленые оконные стекла были задернуты кружевными занавесками, на стенах висели кашпо с цветами, а над кушеткой красовался календарь, больше похожий на анатомический атлас. – Вы знаете, зачем вас вызвали? – поинтересовался доктор, моя руки. – Догадываюсь, – ответил Павел, осматриваясь, замечая не только цветы и календарь, но и упаковки ампул в застекленном шкафу, блистающий хромом инъекционный пистолет на тумбочке возле кушетки, щипцы устрашающего вида… – Мы проведем стандартную процедуру. Бояться ничего не надо, все нехорошее, что вы слышали, это пустые страшилки. Павел уже понял, что старичок-доктор любит поговорить Наверное, не будь здесь слушателя, он все равно нашел бы с кем пообщаться: с цветами, с мебелью, с инструментами. – …Биоактивация проводится уже много лет. Вся процедура отработана, и ничего хитрого тут нет. Обычно все манипуляции проделывает сестра, но поскольку пациентов нет, я совсем заскучал без дела, вот и решил сам вами заняться. Вы не против? – Нет, – Павел покачал головой. – Вот и хорошо. А вы раздевайтесь, одежду оставьте на вешалке, сами проходите на кушетку… – доктор звенел обоймой ампул. – Совсем раздеваться? – спросил Павел, оставшись в нижнем белье. – Нет, вовсе не обязательно, – отозвался доктор, заряжая инъекционный пистолет. – Мы вам сделаем два укола внутримышечно, два внутривенно – с паузой минут в двадцать, а потом я угощу вас сладкой пилюлей. Надеюсь, вы никуда не спешите? – Нет, – ответил Павел, укладываясь на холодную кушетку вниз животом. – Сначала мы чуть-чуть подправим вашу иммунную систему, – ласково, словно разговаривая с ребенком, проговорил доктор. – Больно не будет, не бойтесь. – Я не боюсь боли, – сказал Павел. – Все боятся боли. Просто некоторые больше бояться в этом признаться. Ледяное сопло хромированного пистолета прижалось к ягодице Павла, присосалось к коже словно пиявка. Доктор, лопоча что-то доброе, нажал на спуск. Пистолет вздрогнул, свистнул, зашипел. Павел дернулся, ощущая, как немеет ягодичная мышца. – Уже все! – радостно объявил доктор. – Осталось три укола. Вы крови не боитесь? – Нет, – сказал Павел, чувствуя себя едва ли не оскорбленным. – Я же солдат. – Ну и что. Я знал многих солдат, которых тошнило от вида крови. Солдату это простительно. А вот для хирурга неприемлемо… – Доктор потряс новую капсулу, наполненную какой-то мутной жидкостью, перезарядил громоздкий пистолет. – Я почему про кровь вас спросил? Просто два укола в вену придется делать по-старинке, обычным шприцем. Так надежней, да и мне привычный. – Хорошо, док. Как скажете. Металл прижался к коже. Тонкая как игла струя сыворотки, не повредив кожу, вонзилась в мышцу. – А это что было? – спросил Павел. – Вирус, вырабатывающий гемоглобин, – охотно ответил доктор. – Можете забыть про усталость и одышку. Теперь ваш организм будет получать столько кислорода, сколько ему потребуется… Так-с… – доктор отложил пистолет, потер руки. – Переворачивайтесь на спину. Нам осталось два раза уколоться. Дайте руку.. Ага. Вены у вас хорошие. Замечательные вены. На таких венах можно обучать сестер… Павел уже не слушал бормотание старика. Он следил, как доктор набирает приготовленный раствор в большой шприц. – Слушайте, док, у вас там пузырьки. – И что? – Доктор уставив иглу шприца в потолок, пощелкал по нему пальцем. – Я слышал, это опасно. Воздух может попасть в кровь. – Ерунда, молодой человек! Впрыснуть воздух в вену очень непросто. Уж поверьте моему опыту. Павел усмехнулся, подумав, что слова доктора можно истолковать по разному. Сказал: – Значит, вы уже пытались ввести воздух в вену? Не получалось? – Да что вы такое говорите! – возмутился старичок. – Извините… Шутка получилась неудачная. Павел смутился. А доктор, видимо, обиделся. Он уже ничего не говорил, не бормотал под нос. Он быстро делал свое дело: жгутом перевязал пациенту руку над локтем, велел поработать кулаком, воткнул иглу в надувшуюся вену, чуть оттянул поршень, впустив кровь в шприц, потом медленно стал вводить раствор. Закончив, прижал место укола ваткой, смоченной в спирте, отбросил использованный шприц. Сказал сухо: – Через пятнадцать минут уколем другую руку. – А это что был за укол, док? – спросил Павел, надеясь, что обиженный старичок смягчится. |