Онлайн книга «Малыш и Буйвол»
|
Остальные, видимо, вот-вот пойдут на штурм. Сколько их? Вход сюда один – дверь. Через окна не залезть – слишком высоко. Хотя, кто знает. Если нападающие хорошо подготовлены, вломиться в эти окна для них – пустяк. – У меня тихо, – вновь подал голос Буйвол. – Видимо, по стрелку на южной и восточной стороне, под окнами, – скороговоркой выпалил Малыш. – Дверь я держу. – В окна забраться трудно. – Тогда давай сюда. Ведьма подняла голову. Малыш посмотрел на сгорбленную старуху и содрогнулся – он увидел, что глаза у нее сделались желтые. Птичьи. И нос – словно клюв. – Извини, мать. – Он проскользнул мимо ведьмы, когда та выпустила из рук мятое крыло филина и стала тяжело подниматься, словно вырастая из пола. В комнате и спрятаться-то было негде. Разве только за сундуками. Но они слишком низкие, голова и плечи будут торчать. А от арбалетной стрелы не уклониться, и руками ее не поймать. Значит надо быть быстрее врагов. Буйвол махнул рукой, привлекая внимание товарища, показал рукой на дверь, приложил палец к губам. Вытянувшись в струнку возле косяка, он взял меч обоими руками. Малыш кивнул, натягивая лук. За дверью крались враги. – Сколько их? – беззвучно спросил Малыш, обозначил слова выразительной мимикой. Буйвол чуть пожал плечами и отвернулся. Вот опять – половица тихо скрипнула. И сразу – тишина. Замерли они там, затаили дыхание. Пробуют ногами пол, отыскивая место, куда ступить. Уже совсем рядом. Прямо здесь – за бревенчатой стеной. Можно представить, как они сейчас тянутся осторожно к дверной скобе, держа перед собой взведенные арбалеты. Сколько их? Буйвол вжался в стену. Наверняка, они догадываются, что он стоит именно здесь, поджидает их возле двери. Рванут скобу, нырнут в проем, перекатятся, повернутся, выстрелят. Арбалетную стрелу мечом не отобьешь. Значит нужно опередить врага. Вот сейчас… Дрогнула дверь. Сейчас! И вдруг, в тот самый миг, когда дверь распахнулась, воздух в комнате загудел от взмахов тысяч крыл. Заметались, забились тени, сея пух и перья, захохотали, заухали, завизжали. Лопнули стекла, вылетели оконные рамы. Туча невесть откуда взявшихся птиц закружилась живой вьюгой. Ввалившиеся в комнату люди разом потерялись. Один схватился за лицо, упал на колени, выронив арбалет, закричал – совиные когти располосовали ему щеку, клюв выбил глаз. Другой бросился бежать, в дверь не попал, с маху ударился о косяк, опрокинулся, пополз куда-то на четвереньках. Малыш ничего не видел, он укрылся за сундуками, забился в угол. И Буйвол растерялся, прикрыл глаза рукой, заслонил лицо плечом, опустил меч. Одна только ведьма видела всё своими желтыми глазами. Она шла прямо к двери и руками гнала обезумевших птиц на врагов, изливая ярость и боль, выплескивая злобу и страх. А потом в грудь ей что-то ударило, так сильно, что она задохнулась. Ее отбросило назад, швырнуло на стену. Кто-то из людей, оставшихся за дверью, вслепую разрядил арбалет. Выстрелил в птичью метель. И не промахнулся. Потому что так было нужно богам. Ведьма захрипела, ухватилась за торчащую из груди железяку, потянула. Она еще была сильна. У нее оставалась ярость. У нее была чужая боль. Но своя боль пересиливала. Своя кровь клокотала в горле… Мертвые птицы падали на пол. Живые вырывались на улицу – словно струи густого дыма валили из окон. Ведьма, сцепив зубы, ползла к своему убежищу, чтобы напитаться там силой тьмы. Чтобы залечить страшную рану, если это возможно. Если это угодно богам… Кружился пух. Бились о поток птицы. Падали со стуком, словно яблоки сыпались. Воробьи и синицы. Вороны и галки. Совы и ястребы… Когда крылья перестали хлестать спину, а когти рвать одежду, Малыш выглянул из-за сундуков. Одновременно и Буйвол открыл лицо. Кроме них и птиц в доме никого не было. – Это всё ведьма, – с ненавистью сказал Теолот. Он смотрел на черные дыры окон, из которых еще вырывались птицы, и боролся с искушением пустить в дом стрелу. – Ведьма! Ромистан стонал, пряча в ладонях изуродованное лицо. – Теперь у тебя будет настоящее мужское прозвище, – холодно ухмыльнувшись, сказал парню Толстый Миатас. – С этого дня тебя будут звать Одноглазым. – Он не слышит тебя, – сказал Крост Медвежатник. – Сейчас он видит только свое уродство. – Но почему птицы? Почему? – недоумевал Виртис Безродный, приложив лезвие ножа к сизой шишке на лбу. – Почему не звери: волки, медведи, росомахи? – Ты словно жалеешь об этом, – хмыкнул Крост. – Просто пытаюсь понять. – Видимо, потому, что ты подстрелил её филина, – предположил Миатас. – Наверняка поэтому. – Счастье, что у нее не оказалось сторожевого волка, – усмехнулся Миатас. Охотники отступили, но не думали отступаться. Оставив немого Туаеса с тремя взведенными арбалетами сторожить южные окна, они собрались, чтобы обсудить, что делать дальше. Они были немного растеряны, обескуражены, встретив отпор. Они были готовы к схватке. Но не к такой. – А что если в следующий раз это будут звери? – Виртис ощупывал ушибленный лоб. – Или что-то еще более страшное… Они не знали, не догадывались, что ведьма сейчас во тьме истекает кровью. – Следующего раза не будет, – жестко сказал Теолот, и все посмотрели на него. – Мы отходим? – недоверчиво спросил Виртис. Теолот презрительно глянул на него: – Нет… Конечно же нет! – И что же ты предлагаешь? – спросил Крост. – Огонь. Мы пустим на них огонь. Еще бились под потолком несколько ослепших пичуг, кричали, словно стонали. – Может, она улетела? – предположил Малыш, издалека осторожно заглядывая в окно. – Она не может летать, – сказал Буйвол, прикрывая дверь. – И куда же она делась? – Не знаю. Ударила под потолок арбалетная стрела, выбила острую щепку, отскочила рикошетом, потерялась среди мертвых птиц на полу. – Сторожат, – сказал Малыш. – Не уходят. – Сколько их, не разобрал? – Четверо, не меньше. Двое стерегли окна, еще как минимум двое ворвались в дом. Это я успел увидеть. – Нет, их больше. Двое вломились в комнату, но за ними был еще кто-то. |