Книга Огненный след, страница 23 – Александр Воробьев

Хейз покосился на компьютерную модель. Отметка «Бастиона» почти достигла границы гравитационной сферы, но и преследователи уже практически вышли на дистанцию открытия огня. Теперь все решали минуты. Менее ста тысяч километров, и расстояние это сокращалось слишком быстро, почти на глазах. Хейз вывел индикатор гравитометра рядом с картинкой радара и теперь постоянно косился на горящую зловещим красным светом надпись: «Вирт-привод заблокирован». По расчетам, гравитация Каштуры уже была достаточно ослаблена, чтобы вот-вот стало возможным открытие виртуального тоннеля. Скорее бы! Программа прыжка давно ожидала разрешения на запуск.

— Энергетические всплески со стороны противника! Время до контакта две минуты.

Хейз стиснул подлокотники кресла. Началось!

— Приготовить торпеды в режиме ожидания. Инициировать старт при максимальном приближении к противнику! Выполнять!

Прислушавшись к вибрации от работающих двигателей, он улыбнулся и подал давно ожидаемую всеми команду:

— Вакуум!

Его тут же продублировали. Но Хейз ждать не стал, захлопнув забрало, едва произнес последний звук:

— Внимание всем постам! Вакуум через десять секунд!

Где-то сверху загудели вентиляционные насосы, закачивая атмосферу обратно в цистерны. Хейз почувствовал, как начал раздуваться скафандр и стали исчезать наружные звуки. Все, корабль был готов к бою!

В скафандре не бывает тишины, стучит утомленное перегрузкой сердце, гудит система жизнеобеспечения, тягучими шумами отдаются вибрации корабельного корпуса. И почти спокойные, деловитые голоса на командном канале связи.

— Тридцать секунд до удара. Рекомендую хаотическое маневрирование. Сэр?

Хейз чуток прибавил уровень кислорода в скафандре и, вдохнув обогащенную смесь, подтвердил:

— Хаотическое маневрирование!

— Выполняем!

Хейза тут же вжало правым бедром в боковину кресла. Три десятых грава тяги маневровых двигателей пытались вывести «Бастион» из-под конуса приближающихся зарядов. Практически бессмысленное занятие — ни «Мстителю», ни «Каледонии» подобные маневры пользы не принесли.

— Двадцать секунд до удара! Приготовиться к столкновению!

Краем глаза Хейз заметил, как мигнула и погасла багровая надпись, сменившись прелестно зеленой, дружелюбной: «Вирт-двигатель разблокирован».

— Есть! Прыжок!

По носу крейсера на миг распахнулось полотнище тьмы и, обняв, окутав корабль, растворилось столь же мгновенно, как и возникло. «Бастион» покинул захваченную систему.

* * *

— Будь моя воля, я вообще бы запретил военным жениться.

Денис, как раз с натугой растягивающий пружину эспандера, последние слова почти прохрипел. Стюарт меланхолично парировал:

— Не меряй всех по себе, Дэн, некоторым везет.

Денис извернулся в воздухе, поменяв положение, теперь он разрабатывал спинные мышцы.

— И многих ты знал, кому повезло?

— Командиру, например. Он женат уже лет пять. Правда, я не уверен, что с кальцием в его организме все в порядке.

— Вот в том-то и дело, Стю. Современная женщина — кто угодно, только не боевая подруга. Они любят нас, да. Но создавать семью с тем, кто каждые три года отсутствует по году и больше — не смеши мои тапочки! Я реалист, Стю, и не хочу иметь развесистые рога. Канули втуне девы, ждущие мужей из походов, увы!

Пристегнутый к койке Стюарт задумчиво почесал подбородок:

— Тебе просто нужно влюбиться, Дэн.

— Вот уж спасибо! Однажды попробовал, больше не тянет.

— Это была безответная любовь, Дэн. Взаимная — совсем иное дело.

Денис стряхнул с груди пот и молчал, глядя, как крошечные прозрачные шарики уплывают в потоке воздуха к фильтру воздушной системы. Стюарт, не дождавшись ответа, отстегнулся от койки и взмыл под потолок крошечной каюты такшипа. Денис, по-прежнему сосредоточенно тягая пружины, поинтересовался:

— Ты чего встал, до нашей вахты еще час?

— Не спится. Пусти, тоже хочу размяться, сегодня вечером наша очередь гулять по поверхности.

Денис расстегнул ремни, крепившие его к раме тренажера, и отлетел в сторону, уступая место другу:

— Ты себя не запускай, застой крови в области малого таза губителен для постельных битв.

— Не пугай, сам знаю! Черт, отвык я уже от планетарной гравитации. Четыре месяца в стальных гробах.

— Из них — три месяца сна. Электростимуляция мышц, вращение на носителе и так далее.

Стюарт ухватился за рукоять эспандера, попробовал оттянуть, крякнул:

— Эк, усилие-то выставил! Стимуляция стимуляцией, а тело центробежной силой не обманешь. У меня даже на флагмане, с его четырехсотметровым жилым кольцом разница ощущается. Сила Кориолиса, понимаешь ли.

— Хорош завирать, чувствует он! Иди лучше качайся.

Денис оттолкнулся от потолка и четко приземлился к притороченному к стене столику. Кубрик такшипа едва позволял находиться в нем одновременно двум людям — ровно половине экипажа. Две койки у одной из стен, столик и узенький проход — у другой. И два люка — в коридорчик, ведущий к боевым отсекам, где сейчас торчали командир с бортинженером, и к крошечному санузлу. Как посчитали конструкторы, этого вполне достаточно, чтобы четыре человека без особого комфорта прожили полтора месяца расчетной автономности. Правда, пока что максимальный срок, который Денис безвылазно проводил в такшипе, равнялся трем неделям — во время тренировочного полета к Марсу. Чертов пилотажный экзамен перед выпуском! Взлететь с Земли, дозаправиться на орбите и, рассчитав курс, финишировать возле военной базы «Фобос». Только летали они тогда не на нынешнем «триста пятом», а на давным-давно устаревшей 203 серии, с запасом рабочего тела на семьдесят три минуты полной тяги. И время полета по традиции установили на момент максимального удаления планет. Так что, когда они прибыли к «Фобосу», вонял, казалось, весь такшип — его слабенькая система жизнеобеспечения мало подходила для длительных перелетов. В таких рейсах спасал лишь вечно заложенный в невесомости нос.

Сейчас их ТК-1926 торчал в космосе уже шестые сутки, патрулируя околопланетное пространство Иллиона. Флот висел на другой стороне планеты, а они обитали здесь, зачем-то охраняя спешно возводимую гигантскую боевую платформу. Титаническая железная скорлупа диаметром без малого два километра. Самая большая боевая станция в обитаемом космосе, по огневой мощи способная поспорить с целым ударным флотом. Размерами и вооружением она уже сейчас превосходила любую из четырех крепостей, висевших над Землей.

Иллион безумными темпами готовили к обороне. Едва ли не каждые три недели к планете подходил очередной транспорт, везущий спящий персонал, оборудование и нанокультуры для двух орбитальных заводов, а то и просто готовые компоненты. А уж беспилотные курьеры со свежей информацией и приказами прибывали вовсе до неприличия часто. В одну из самых старых своих колоний Солнечная Лига теперь бросала половину наличествующих сил.