Книга Контрольное вторжение, страница 24 – Михаил Медведев

— Если я не ошибаюсь, товарищ Первый приказал прибыть мне, — торопливо перебил я. — Так что простите, но послужить Человечеству на этот раз придется Светозару Ломакину. Петр Васнецов пусть постоит в сторонке.

— Подумай. Как только ты войдешь туда, ты не сможешь отказаться от того, что тебе предложат.

По его голосу чувствовалось, что ему проще убить меня, чем пустить за ржавую дверь.

— Открывайте! — потребовал я.

Старик толкнул дверь кулаком. Створка не поддалась.

Он налег на нее всем телом. Мне пришлось помочь ему, так как его хлипкая мускулатура явно не справлялась с примитивной механикой. Заскрипели ржавые петли. Лязгнули автоматические засовы. Средневековье какое-то. Не хватает только скелета, прикованного цепью к стене. За дверью таилась маленькая квадратная комнатенка с выгнутым в виде купола потолком. В центре помещения стояли три близко сдвинутых друг к другу кресла. При виде этих кресел мне стало тоскливо и страшно. Заныл затылок. Дверь со скрежетом закрылась за моей спиной. Старик остался снаружи.

Кроме меня, в помещении находился только один человек, но и этого одного было вполне достаточно, чтобы замереть в почтительной позе и изобразить на лице высшую степень обожания. Впрочем, я никогда не страдал излишней впечатлительностью, хотя, надо признать, был сильно ошарашен, оказавшись без предварительных церемоний пред ликом Верховного Правителя Солнечной Системы. Теренц Золин совсем недавно сменил старца Ким Чен Ли, и его внешность еще не вызывала священного трепета или какого-то сверхглубокого уважения, но все же это был лидер Человечества.

Увидев меня, Верховный проворно выскочил из кресла, сделал шаг вперед и демократично протянул мне руку. Его маленькие, широко расставленные глазки тщательно ощупали меня с ног до головы. Мне показалось, что из глубины его зрачков за мной внимательно наблюдает какое-то умное, расчетливое и не совсем живое существо. Нет, не робот, а нечто такое, что трудно объяснить и что страшно представить.

— Золин, — представился правитель. — Теренц Золин.

— Я знаю.

— Совсем неудивительно то, что вы знаете про меня. Про меня любая собака знает. — Его лицо застыло, словно замерзшее желе, сквозь холодную равнодушную маску снова проступило что-то мертвенное. — А вот все ли вы знаете про себя? — Он бросил на меня быстрый взгляд и сразу отвел глаза, будто боялся, что я увижу в них что-то мне не предназначенное.

— Конечно. — Я хотел ответить более резко, но должность собеседника требовала некоторого пиетета.

— Я бы на вашем месте не был столь категоричен, — Верховный нахмурился. — Простите, забыл вашу фамилию, товарищ.

— Ломакин, — подсказал я.

На моей физиономии, очевидно, отразилось безмерное удивление. Он не помнил мою фамилию, хотя сам приказал доставить сюда именно меня, да еще и присвоил мне степень «А»!

— Товарищ Ломакин, прошу вас сесть здесь, — он указал на одно из кресел. — Это ваше место. Оно было, есть и будет вашим всегда.

Я присел на самый краешек, соображая, за что мне такая честь? Ни с того ни с сего стал владельцем столь авторитетного кресла. Почти что трона. Золин еще раз внимательно посмотрел на меня и усмехнулся.

— Хм. Ну, разговаривать нам пока не о чем, поэтому перейду сразу к делу. Кстати, предупреждаю на будущее — я защищен индивидуальным силовым полем. Оно сработает, если дистанция между нами сократится до пятнадцати сантиметров.

— Чего? — переспросил я и подумал, что по какой-то загадочной причине не понимаю, о чем он говорит.

— Ничего, Ломакин. Я это вообще не вам сказал. Не напрягайтесь.

— А кому? — я оглянулся. — Нас подслушивают?

— Хватит ломать комедию. Смотри мне в глаза, — переход с демократичного «вы» к волюнтаристскому «ты» оказался очень резким и чувствительно резанул по ушам.

Я уже хотел брякнуть что-нибудь насчет совместного выпаса свиней и невыпитого брудершафта, но он наклонился вперед и вперился мне в зрачки своим жутковатым полумертвым взглядом. У меня сразу пересохло в горле. Я попытался отвернуться, дернулся назад и застыл, сжатый обездвиживающим силовым коконом.

— Вспоминай, Петя, вспоминай, — беззвучно бормотал Золин, тыкая мне в лицо крошечным блестящим цилиндриком.

Губы правителя застыли в холодной акульей ухмылке и не шевелились. Голос раздавался прямо у меня в голове, будто он звонил мне по мыслетелефону, но я почему-то не мог сбросить входящий сигнал. Меня затошнило.

Лицо Золина начало расплываться и покрываться пупырышками, все больше напоминая большой хорошо прожаренный блин, который неожиданно пророс острыми белыми шипами, вонзившимися мне в лицо. Я заорал и не услышал своего крика.

— Готово! — очень четко произнес Золин, и в голове у меня прояснилось.

Я ощутил себя сидящим в кресле, но не на краешке, как пять минут назад, а в свободной позе, слегка развалившись на мягкой спинке. Нога была закинута на ногу.

Руки сложены на груди.

— С возвращением, Васнецов, — мрачно пробурчал Золин.

Мне показалось, что он испуган. Сцепленные на округлом животике пальцы побелели от напряжения, губы слегка подрагивали, глаза бегали из стороны в сторону.

Я опустил веки. Мне нужно было время, чтобы привыкнуть к произошедшим со мной переменам. Оказывается, меня действительно звали вовсе не Светозар Ломакин, и я был значительно старше, чем думал раньше.

С каждой секундой сознание Светозара скукоживалось, растворяясь в глубинах мощной и древней личности Петра Васнецова.

— Значит, ты жив и все, что говорил про тебя Борей, — правда, — горько усмехнулся я.

Теренц Золин, он же Александр Титов, мрачно кивнул.

— Быстро соображаешь. Не ожидал, — буркнул он себе под нос. — Готлиб поработал?

— Он, похоже, частично сломал твой блок. Но зачем тебе все это понадобилось? Почему ты официально не сменил тело? Почему не посоветовался с нами? К чему эти фокусы с цветами на могилке? Зачем ты вообще захватил власть? Мы же уже отошли от дел.

— Слишком много вопросов, дружище, — глухо огрызнулся Титов. — Поверь мне, что не ради себя я все это делаю. Так надо.

— Почему ты меня не убил, а только стер память? Я ведь очень опасен для тебя.

Золин дернулся, будто от удара, коротко вздохнул, прокашлялся и своим обычным уверенным голосом ответил:

— Берёг. На случай, если понадобишься.

— Понадобился?

— Да.

Я встал и подошел к встроенному в стену холодильнику. Комната для тайных совещаний не предназначалась для принятия пищи, но некоторое количество еды и выпивки здесь все же имелось. В холодильнике нашелся благородно заплесневевший кусок сыра, пол-литра молока в «вечном» пакете и грустная засохшая селедка, распластавшаяся на овальной тарелочке. Не богато. Я вернулся на свое место, прихватив пакет молока. Теренц неотрывно следил за мной. Явно настраивал мыслеуправляемое силовое поле в ожидании, когда я на него брошусь. Заметив, что его взгляд пойман, он демонстративно посмотрел в сторону. Старый клоун.