Книга Черные небеса. Заповедник, страница 80 – Андрей Тепляков

Обойдя вездеход, Колотун выбрал место так, чтобы пространство вокруг хорошо просматривалось. Обзору мешала лесополоса на юге, но, если эксперимент удастся, это не имело значения. Он посмотрел на Принцессу. Она щурилась и крутила головой.

— Большой Город, — сказал Колотун.

Девушка тут же вытянула руку. Колотун повернулся к Ною.

— Примерно северо-запад.

— В записках отца Большой Город упоминался в связи со сверхдальней экспедицией, как раз на северо-запад. У человека, которого там нашли, эти слова были вышиты на одежде. Первые химеры в образе людей. Как я понимаю, ее предки.

— Память поколений, — полувопросительно-полуутвердительно произнес Колотун. — В этом что-то есть.

Он помолчал, глядя на Принцессу.

— Вот уж не знаешь, где найдешь. Ладно. Попробую еще раз поговорить с Мамочкой. Если твоя зверушка действительно знает о Большом Городе…

Принцесса послушно вытянула руку в сторону.

— …то в нашей поездке, кажется, появляется какой-то смысл. Идите пока. Ждите в комнате.

Мамочка больше не кричала. Когда Колотун рассказал ей о сделанном открытии, она расплакалась. В таком состоянии он ее и оставил, посчитав вопрос решенным. На пару с Ноем он принялся загружать вездеход, а Принцесса, прихрамывая, пыталась угнаться за ними. Отставая, она начинала жалобно скулить. Наконец, она устроилась возле вездехода, почувствовав, что без этой штуки, Ной от нее не уйдет.

Выехали глубокой ночью. Ной и Принцесса расположились в пассажирском отсеке, Колотун запер за ними дверь, а потом провел в кабину Мамочку. Усадил возле себя.

Машина покатилась по снежной дороге прочь от Города. Над темными изломанными силуэтами домов поднималось огненное зарево далеких пожаров. Город исчезал в пламени, искупая свои грехи.

Колотун ехал всю ночь и половину дня. Уведя вездеход на минимальное, по его мнению, безопасное расстояние от Города, он остановил машину и объявил привал. В пассажирский отсек вошла Мамочка. Она посмотрела на Ноя и Принцессу и, не сказав ни слова, прошла к походной кухне. Шмыгая носом, она занялась посудой. Дверь отсека распахнулась, показался Колотун и поманил Ноя пальцем.

— Выходите.

Они с Принцессой выбрались на снег. Местность вокруг была незнакомая: вдоль дороги тянулся заснеженный лес; словно гнилые клыки, торчали остатки столбов. Было светло и тихо.

— Ну, давайте-ка сориентируемся, — сказал Колотун.

Он повернулся к Принцессе.

— Большой Город!

Девушка разглядывала машину, с интересом ковыряя пальцем железный бок. Услышав восклицание Колотуна, она вздрогнула и повернулась.

— Большой Город!

Вскинула руку, показывая на лес.

— Черт возьми, — сказал Колотун. — У нее в башке компас.

Ной улыбнулся, Колотун посмотрел на него.

— Ты как?

— Нормально.

— Нормально. Поспал?

Ной кивнул.

— Вот и хорошо, тогда подежуришь немного. Мне нужно подремать несколько часиков. Денек выдался трудный. Так, сейчас давай наколем льда, чтобы Мамочка могла готовить.

Они спустились на обочину и в низине отыскали замерзший ручей. Колотун вытащил из-за пояса топорик и принялся колоть лед.

— Возьмем впрок. Пусть полежит в машине, растает.

Он глянул на Ноя, потом на Принцессу, стоящую в сторонке и с любопытством наблюдающую за его работой.

— Не нравится мне Мамочка, — прерывисто заговорил он, колотя топориком. — Все время молчит. Ночь сидела, не спала и молчала. Даже не знаю, что с ней делать. Как думаешь?

— Думаю, что надо оставить ее в покое, — сказал Ной. — Сейчас с ней говорить бесполезно.

— Да. Только вот боюсь я оставлять ее в покое. Кто знает, что там тихо варится у нее в голове.

Они вернулись в вездеход. Быстро растопив первую партию льда, Мамочка развела кашу и, не глядя, стала передавать тарелки Ною. Первую тот отдал Принцессе, и она сразу же принялась за еду в своем обычном стиле. Ной поморщился и пообещал себе научить ее пользоваться ложкой — такие ее повадки никуда не годились. Мамочка глянула на нее с отвращением, но ничего не сказала.

Получив свою порцию, Колотун устроился возле дверцы в кабину и сказал.

— Я посмотрел на карту, на маршрут той сверхдальней, северо-западной. Расстояние солидное — около шестисот километров.

— Сколько туда добираться? — спросил Ной.

— Не знаю. Проблема в том, что с нашим запасом топлива, мы до туда не доедем. Остановимся километрах в пятидесяти, это в лучшем случае. А дальше только пешком.

Мамочка подняла голову.

— Пешком?

— Да! — сразу оживился Колотун, обрадованный тем, что она заговорила. — Но ты не волнуйся, припасов у нас полно, а я знаю, как вести себя на открытой местности. Прорвемся!

— Как выжить на снегу… — тихо проговорил Ной.

— Вот-вот, — согласился Колотун. — Я это знаю. Недельку в пути, и мы на месте.

— А что там? — спросила Мамочка.

Колотун пожал плечами.

— Поселок. Крайняя точка старой экспедиции.

— Могилки, — сказал Ной. — Они необитаемы с самого Армагеддона. Так было в материалах отца.

— Могилки, — повторил Колотун. — Это ж надо.

Он сунул ложку в зубы, полез под куртку и вытащил сложенный лист карты. Одной рукой расправил его и положил на колени. Принялся водить пальцем.

— Могилки… Вот они.

Ной подсел к нему и заглянул в карту. Поселок, на который показывал Колотун, находился почти в самом углу листа, неимоверно — жутко далеко от обведенного карандашом Города. К поселку вела пунктирная линия дороги, а дальше на северо-запад тянулся лес. Никаких путей, никаких населенных пунктов. Могилки были последним обитаемым местом. Передвигаясь на корточках, к Ною подобралась Принцесса и тоже посмотрела на карту. Крошка каши с ее губ упала на лист. Колотун, не глядя, смахнул ее.

— Судя по вашим лицам, пристанища мы себе там не найдем, — сказала Мамочка.

Колотун поднял голову.

— Ну, местечко, конечно, так себе. А о Большом Городе…

— Большой город! — выкрикнула Принцесса. Она выбросила в сторону руку, едва не ткнув Колотуна в голову. Ной мягко опустил ее.

— А на Большой Город здесь нет и намека. И на других листах тоже, я смотрел. Даже дорог нет в том направлении.

— Поселки?

— Есть пара, но совсем крошечные. Скорее всего, там никого нет.

— И что мы будем делать? — голос Мамочки прозвучал неожиданно зло.

Колотун посмотрел на нее растерянно и принялся чесать затылок.