Книга Разящий меч, страница 31 – Уильям Форстен

Звеня колокольчиками, поезд подъехал к станции. На платформе суетились люди. Чак улыбнулся и, по-

прощавшись с машинистом и кочегаром, повис на паровозной лесенке, готовясь спрыгнуть. Машинист исполнил несколько тактов «Дикси», начальник станции объявил о прибытии поезда.

Это был аванпост Руси, но, прибыв сюда, никто бы не усомнился, что находится в римских владениях. Рабочие на водокачке и дровяном складе носили туники свободных граждан Рима – а еще в прошлом году они были рабами.

Доска, прикрепленная к зданию вокзала, оповещала приезжих на русском, английском и латыни о том, что они вступают на территорию римского государства и должны подчиняться его законам.

Посреди платформы был водружен каменный постамент, на котором располагались несколько составленных вместе копий, а поверх них сидел деревянный орел. Или по крайней мере то, что здесь, на Валдении, считалось орлом. На взгляд Чака, пернатое гораздо больше напоминало раскормленную хищную индюшку с голубыми перьями.

На перроне стоял неумолчный гвалт. Главным образом звучала латынь, хотя и русского крика было достаточно. Из-под паровоза вырвалось облако пара, заставив зрителей отскочить от края платформы, и состав остановился.

Спрыгнув с паровоза, Чак забросил вещевой мешок на спину и смешался с толпой. Внезапно он понял, как соскучился по хорошей римской бане. – Винсент!

Улыбающийся Винсент увидел, как сквозь толпу к ним пробирается Джек Петраччи в сопровождении помощников. После совещания Джек вернулся в Испанию, а Чаку пришлось остаться в Суздале еще на неделю, чтобы осмотреть все фабрики и выяснить, какие у них есть затруднения с производством оружия. В результате он уехал с сильнейшей головной болью.

«Наконец-то можно вернуться к настоящей работе», – радостно подумал Чак. Грохот двигателя и болтовня с машинистом, казалось, прочистили ему мозги. Похоже, он придумал, что нужно сделать с этой проклятой летающей машиной. Головная боль прошла – наверное, выветрилась в кабине машиниста.

Он увидел, что из первого вагона выходит консул от плебса Юлий, радостно приветствуемый встречающими. Небольшого роста, темноглазый, он смущенно улыбался. Но как только он увидел девушку с длинными черными волосами, доходившими почти до талии, он решительно протолкался к ней и обнял ее.

– Старик, похоже, не придерживается строгих принципов Калина, – заметил Джек по-английски. – Калин поцеловал бы пару ребятишек, отпустил несколько шуточек и отправился на водокачку испить водицы.

– Каждый держится так, как привык, – отозвался Винсент, не в силах отвести глаз от стройной фигурки, прижавшейся к Юлию и обнявшей его за талию. – Этим людям и так нелегко принимать все те новшества, которые мы им принесли.

Юлий, увидев Чака, жестом пригласил его подойти. Чак, приблизившись, отдал ему честь.

– Прекрасная машина, – объявил Юлий. – Спасибо, сэр.

– Я понимаю необходимость секретности, но, может, нам с дочерью можно взглянуть, что находится в том здании?

Джек нервно откашлялся. Рабочие, занимающиеся проектом, жили почти как заключенные – за забором, ни с кем не общаясь. Чак понимал всю бессмысленность подобной предосторожности – в ангаре могло быть только одно, а что именно это было, знали все. В общем-то, секрет Полишинеля, но тем не менее только его людям и рабочим с порохового завода разрешалось ехать дальше – за серебряные рудники, на север.

– Ваш поезд отправляется через десять минут, сэр, – торопливо ответил Джек.

– Дочерью, сэр? – спросил Чак.

Посмотрев на молодого человека, Юлий улыбнулся.

– Оливия, сэр, – прошептала девушка и тоже улыбнулась.

– Думаю, все получится, – возбужденно продолжил Чак, взглянув на расписание. – Следующий поезд на Рим – через восемь часов. Вы можете отправиться с нами, а потом вернуться на станцию полуденным поездом.

Джек вздохнул, но ничего не сказал.

Девушка радостно улыбнулась, и он пригласил их пройти на платформу, где маленький паровозик под названием «Старый Уотервиль» уже стоял под парами, ожидая пассажиров. Он был меньше паровозов, которые курсировали между Суздалем и Римом, и двигался в два раза медленнее. Когда-то начищенные до блеска буквы «Уотервиль» были покрыты патиной, красноречиво свидетельствуя о том, что этот паровоз был одним из первых, появившихся на Валдении. Чак почувствовал ностальгию по тем славным временам.

Паровоз казался одним большим котлом с крохотной кабинкой, примостившейся сзади, колеса были значительно меньше, чем у других паровозов. Сейчас эта машина выглядела как игрушечная по сравнению со своими собратьями-великанами – что и говорить, за три года все изменилось. И теперь было немного странно возвращаться к тому, с чего и начиналась железная дорога.

Машинист приветствовал Чака.

– И как он справляется? – спросил изобретатель.

– Тормозные колодки слегка скрипят, сэр, и скоро надо будет менять цилиндры, но двигатель у него прежний – ни разу не меняли. – И машинист гордо похлопал по боку паровоза, словно это была любимая, хорошо объезженная лошадь.

Чак посмотрел на часы на башне станции. Паровоз свистнул, зазвенел колокол, и состав медленно отправился в путь – в Рим. Опоздавшие пассажиры выбегали из здания станции, прижимая к груди кто хлеб, кто сумку, набитую фруктами, и на ходу запрыгивали в вагоны.

Только отошел поезд на Рим, как к платформе с долгим гудком подъехал следующий, называвшийся «Город Испания». Стрелочник высунулся из своей будки и показал им зеленый шар, означающий, что путь на запад свободен.

Машинист помахал ему, и паровоз потащил пятнадцать вагонов, набитых хлебом и соленой свининой в количестве, достаточном, чтобы прокормить целую армию в течение нескольких дней.

Чак с гордостью проводил состав взглядом. Эндрю, конечно, руководит всем, планирует кампании и заботится о будущем всей республики, но без железной дороги у них не осталось бы ни единого шанса противостоять орде. Именно железная дорога станет фактором, от которого будет зависеть победа или поражение в этой войне.

Он не раз слышал, как железнодорожники говорили, что если бы война с Конфедерацией началась на десять лет раньше, южане наверняка бы выиграли, потому что без железных дорог невозможно снабжать армию в стране, которая больше, чем вся Европа. Здесь – то же самое: связь с союзниками, снабжение и мобильность в борьбе против конных противников возможны только с помощью машин.

Поезд отправился по мосту через Сангрос, прогудев отрывок из «Гимна Кесусу».

– Ведет Петров, – заметил машинист «Уотервиля». – У него хорошо получается эта мелодия. – Затем он взглянул на часы. – Пора отправляться, сэр.

Чак улыбнулся, испытывая сильное желание взобраться в кабину и осмотреть двигатель. Но было кое-что гораздо более интересное, и он отправился в единственный пассажирский вагон, прицепленный позади четырех вагонов с серой для производства пороха.