Книга Эпицентр, страница 18 – Кирилл Патрыка

Моего приближения он, понятно, не слышал. Он вообще был чрезвычайно неприспособленный человек, я удивлялся, как он до сих пор жив?!

Когда я появился в дверном проеме, он опустил книгу и вгляделся.

— А, Сережа, заходите. Давно не заглядывали. У вас все в порядке?

— У меня всегда полный порядок, — бодро сообщил я, прошел в комнату, заваленную книгами, кипами журналов и старыми стульями. Тут же высилась вертящаяся на подставках доска наподобие школьной, только поменьше, вся испещренная какими-то формулами. Листы бумаги с такими же мудреными формулами валялись на столе и вообще повсюду. В углу притулился письменный (он же кухонный и обеденный) стол. На столе торчал примус, (где только Профессор откопал такой раритет?!), аккуратной горкой высились вымытые тарелки, поблескивала пара стаканов. Обитатель подвала, несмотря ни на что, оставался человеком чистоплотным. Отодвинув тарелки, я поставил на стол принесенный пакет с провизией, принялся выкладывать из него консервные банки.

— Спасибо, Сережа, зря беспокоились!

Это было ритуальное восклицание Профессора в таких случаях. Если бы я не возил ему еду, он, возможно, помер бы с голоду.

Я извлек из пакета литровую бутыль водки. Вообще — я постоянно возил ее с собой на всякий случай. Сейчас такой случай настал: мне нужно было слегка расслабиться после всего случившегося. Профессор, привлеченный блеском стекла, восстал со своего ложа и с достоинством приблизился.

— Мм, — сказал он. — Если не ошибаюсь, то весьма кстати.

— И мне так кажется, — согласился я. — Присаживайтесь, давно ведь не выпивали. — И принялся штыком от «калаша» вскрывать банки.

Профессор придвинул шаткий стул, уселся на него, взял в руки бутыль, свернул пробку, набулькал в стаканы.

— Я не слишком самовольничаю? — осведомился он.

— Профессор, — сказал я, — прекратите эти штуки. Я вас давно просил: без церемоний. А то несколько нелепо выглядит.

— Видите ли, Сережа, — сказал Профессор, — я понимаю, что нелепо. Глупо и неуместно в этом свихнувшемся и пересвихнувшемся мире. Вы парень простой, не уважаете всякие интеллигентские выкрутасы. Но я веду себя так, потому что это помогает сохранять мне чувство реальности и самого себя.

Поверьте, в день, когда я стану общаться с вами матом, я сойду с ума.

— Вам виднее — буркнул я. — Давайте выпьем.

Мы выпили, и я сразу налил по второй. Профессор закусил привезенной мною тушенкой, зажмурился.

— Вкусно. Давно не доводилось.

— Я же вам недавно десять банок привозил, — сказал я.

— А их у меня какие-то бродяги отобрали. Бродяги тут неподалеку обосновались. Я стал тушенку разогревать, так они запах за три квартала учуяли, как, извините, охотничьи псы, и явились.

— Били?

— Нет. Я сразу продукты отдал. Один, правда, пристал: откуда такая еда, где беру?! Я, вы уж меня простите, с перепугу сказал про вас. Они сразу отстали. И даже одну банку тушенки мне оставили. Правда, я ее потом девочке отдал. Живут тут неподалеку девочка и старик. Да я не об этом. Я давно понял, что в городе многие вас знают.

— Но мало кто любит, — усмехнулся я.

— Да. Скорее боятся. Говорят, что вы человек очень… Резкий.

— Они говорят, что я хитрая и опасная сволочь.

— А вы такой?

— А вам зачем знать, какой я? Кушайте тушенку…

Профессор отодвинул от себя банку, аккуратно положил ложку.

— Вы, Сережа, странный человек.

Я расхохотался. Он недоуменно уставился на меня.

— Будто сговорились, — объяснил я. — Все про одно и то же.

— Вы действительно странный, — повторил Профессор. — Вы сильный, смелый, в вас чувствуется какая-то специальная подготовка. Не знаю, что-то вроде спецназовца, я в этом не очень разбираюсь. Вы изображаете из себя Ездока. Но вы по сути не Ездок. Вы потенциальный лидер. Если бы захотели, кое-что могли бы изменить в наших краях.

— Вы очень проницательны, — сказал я. И, помолчав, добавил: — Я был когда-то псом-волкодавом, но в силу обстоятельств одичал и превратился в обычного волка. Как все вокруг. Но я не желаю быть вожаком никакой стаи.

(О том, что я порой кое-что меняю в нашем замкнутом мирке и в ближайшее время собираюсь еще круче изменить, я не стал его информировать.)

— Чего же вы желаете?

— Желаю знать, с чего все началось и почему? И чем закончится?

— Чем закончится, не ведает никто, — охотно отозвался Профессор, уставший от общения с самим собой. — А началось… Насколько я могу припомнить, первые признаки Чумы возникли на периферии, во вполне определенной местности. А потом с большой скоростью феномен стал распространяться, как круги по воде от брошенного камня. И круги эти вдруг застыли, достигнув определенной границы.

Я махнул рукой.

— Кто этого не знает?!

— Все, конечно. Но какой напрашивается вывод? Это не вирусы, не радиация — тоже, кстати, многие давно поняли. Зона поражения — почти правильный круг с довольно четкой границей. Полоса риска — около полукилометра. За ней — никаких неожиданностей. Перед ней — неожиданностей целый букет. А на самой полосе что-то вроде есть, но вроде бы и нет. Значит, у всей этой штуки существует Эпицентр. И оттуда исходит нечто, чего мы не понимаем. Если добраться до Эпицентра, можно, наверно, кое в чем разобраться. Хотя кто его знает.

— И что это, по вашему, за Эпицентр.

Профессор развел руками:

— Понятия не имею. Но он обладает некими свойствами, приводящими к известным последствиям.

— Ничего себе свойства! Столько народу перемерло. Местность теперь совершенно гиблая. Да и что это за смерть такая, когда плоть превращается в пыль?!

— Видите ли, — подумав, ответил Профессор. — Я полагаю, что к нам сюда каким-то образом попало что-то совершенно чуждое. Это все враки, будто правительство проводило эксперименты, а они вышли из-под контроля. И про взорвавшийся секретный завод — тоже враки. Если бы существовали секретный завод или лаборатория, требовались бы коммуникации, поставки оборудования и сырья, огромное количество энергии. Понимающие люди по этим признакам догадались бы, что функционирует какой-то объект. Подобное шило в мешке не утаишь. Но никаких упомянутых признаков не наблюдалось.

— Тогда откуда же оно взялось?

— Возможно, упало с неба. Или его выкопали из земли.

— Ну да, про летающую тарелку многие говорили. Только никаких пришельцев что-то не видно. И непонятно, для чего они тут мор устроили. Сами не заселяются, нас до конца не до извели…

Профессор аккуратно почесал залысину на лбу.

— Тарелка не тарелка, но я думаю, что источник все же неземного происхождения. Оттолкнемся от воздействующих факторов. Среди так называемых Работяг есть толковые люди. Они проводили исследования. Работяги меня зовут к себе, но… Впрочем, это не по теме. Так вот, я видел их наработки. Кажется, очень грамотно, хоть я и не специалист. Но безрезультатно.