Онлайн книга «Чужие игры»
|
Разбудили его крики и беготня под самым окном. Продрав глаз (второй заплыл ещё больше и теперь не открывался вообще), Валентин уставился в полумрак каморки. За окном кто-то истерично завизжал, а потом грохнуло так сильно, что Валентин вздрогнул. Свет за окном был тусклый, значит, уже вечерело. «Похоже, я прилично проспал», – подумал Остапенко, ощущая плотное давление в мочевом пузыре. Тело сильно затекло – болели и спина, и шея, и ноги. – Эй! – закричал узник. – Эй, кто-нибудь, чёрт вас побери, уроды! За окном на него никто внимания не обратил, да это было и немудрено. Что-то снова просвистело и с треском разорвалось прямо у дома. Потом мимо окна пробежала, судя по звукам, целая толпа орущих аборигенов, и после чего стало тихо. Однако не прошло и минуты, как пронеслась ещё одна толпа, в противоположном направлении, и эти тоже вопили, словно их резали. Хотя, возможно, так оно и происходило, потому что через несколько секунд с гиканьем протопала третья ватага, и вновь наступила тишина. Через некоторое время уже в самой хижине послышался топот и возбужденные голоса. Стукнул засов, и в комнату ввалились два чумазых туземца, размахивающих малоприятного вида топорами. Они позыркали глазами, что-то пролопотали, тыкая в Валентина пальцами, а потом вдруг также резко выскочили вон. В проеме двери показалась какая-то тень. Капитан заморгал здоровым глазом и только крякнул: аборигены втолкнули внутрь… связанного «осьминога»! Монстр, увидев Валентина, завыл и попытался прорваться обратно, но туземцы начали его нещадно колоть копьями, и тот сдался окончательно, обречённо встав посередине комнаты. – Допрыгался, – пробормотал Валентин. – И тебя, в конце концов, сосчитали… Туземцы расчистили место у второго опорного столба и прикрутили Илк Оу напротив капитана, однако дело на этом не закончилось. В каморку пропихнули окровавленного, с перебитой рукой и одним вытекшим глазом Пората. Он был без шлема, и изо рта у него торчал кляп из пальмовых листьев. Выглядело это даже несколько забавно – словно агент решил махом проглотить целый ананас, но тот застрял в горле. Порат тихо мычал, колени его подгибались и дрожали. Народу при этом в комнатенке набилось столько, что туземцы ходили по ногам Валентина и поникшего «осьминога», а Пората прижали к стене, где на его голову свалилась большая глиняная ваза, разбившаяся на мелкие куски. Аборигены, увидев это, ужасно развеселились и тут же принялись крушить всё подряд. На капитана полетели осколки и мусор, а одна из полок, слетев со своего крепления, больно ударила его по плечу. – Ублюдки, однако, – тихо прокомментировал происходящее Валентин. – Дикари и есть дикари. И чего вас так Миклухо-Маклай любил, мазохист? В самый разгар погрома в каморку заглянул «мухомор», держа наперевес трофейный деструктор. Он тут же начал страшно орать на соплеменников, указывая на забившегося в угол Пората. Туземцы мигом успокоились и вспомнили о тарланине. Однако привязывать его было практически не к чему. Они жестикулировали и долго спорили между собой, пока вновь не появился недовольный старец, держа в руке уже и шлем от бронекостюма. Гримасничая, он протиснулся к Валентину и неожиданно водрузил шлем капитану на голову, что вызвало у островитян новую бурю восторга. Валентин обалдел, но решил, что так, несомненно, лучше – не важно, какую шутку хотел выкинуть при этом вождь. Шлем работал. – Перевод на русский, – тихо, но чётко произнёс Валентин кодовую фразу и тут же стал слышать перевод разговора аборигенов. – Уведем демона, нельзя их всех вместе держать! – тараторил «мухомор». – Если вместе они, сила у них великая, несокрушимая, опять в пелену обмана попадём! – Слава тебе, о Мудрейший! – закричали вокруг. – Говори, Великий наш Спаситель, куда вести демона? Какую казнь ему приготовить? – Утром, мои братья, всё на рассвете будет! Нельзя сейчас ещё, ибо святая Ванаярм’ха не готова принять нашу очищающую жертву, жертву щедрую и искреннюю. Не может она пока простить нас! Грешны мы перед ней, очень грешны… Но мы исправимся, братья, верьте мне! – Мы исправимся! – заревели дикари, потрясая оружием. – Идём же отсюда! – исступлённо закричал вождь. – А эти отродья пусть ждут своего часа. Своего часа испытания Большим Крабом и Проходом через Врата Ада… Тут уже поднялся вовсе невообразимый гвалт. Пората снова схватили и вытолкали наружу. Следом выскочили аборигены, дверь захлопнулась, и в главном помещении по звукам, доносящимся оттуда, начался сумасшедший погром. «Только бы дом не подожгли, – озабоченно подумал Валентин. – Хотя нет, не должны – нам ведь обещаны какие-то испытания… Тьфу ты, будь всё проклято!.. Что ж за непруха такая?» Только через полчаса или около того наступила тишина. «Осьминог», казалось, спал, не подавая признаков жизни. – Ну что, друг, и ты попался? – хмыкнул Валентин, когда тот наконец щёлкнул клювом и открыл круглые глазища, вперив немигающий взгляд в капитана. – Хорошего мало, я понимаю. Не вешай нос! Клюв, я хотел сказать… Илк Оу снова щёлкнул, моргнул и что-то прошелестел. – Перевод! – приказал Валентин шлему. «Осьминог» пробулькал что-то ещё. Потом тихонько завыл. – Ну-ну, – успокаивающе проговорил Валентин. – Со всеми бывает… Динамики шлема издали жуткое кваканье. Монстр завыл ещё сильнее. – Почему всё так, почему всё так… – услышал перевод с «осьминожьего» языка капитан. – О горе мне, горе великое! – Знаешь, давай по порядку, – попросил Валентин. – Кто ты и что ты тут делаешь? – Знай же, о, чужеземец, не из этих я мест диковинных! – сказал Илк Оу. – Занесло меня сюда странным образом, и судьба моя чудна и непонятна. Описывать её полностью – что звезду пытаться взять в руки, что море выпить или поцеловать Принцессу из Сиреневой Раковины… Что сказать тебе, о пришелец из неведомой страны? Что может передать мой жалкий пищевод такому страннику, как ты? «Витиевато, – с определённым уважением то ли к словесам инопланетянина, то ли к возможностям транслятора, подумал Валентин. – Прямо „Тысяча и одна ночь“…» «Осьминог» пошевелил кончиком щупальца и громко щёлкнул клювом: – Странно всё это и не познаваемо, о, мой друг по несчастью! С ума сошло Мироздание, и даже Создатель, да простит он мои крамольные мысли, не в силах разобраться, где правда, а где ложь, где его творения, а где чудища из миров запредельных… – Кто ты и откуда, досточтимый путешественник? – поинтересовался Остапенко, подделываясь под стиль своего товарища по заключению. – Мы – шаванаки, знаменитые герои из славного рода ивукков. – Весьма польщён, очень приятно! А я с планеты Земля, – представился Валентин. – Не знаю такой страны, – Илк Оу помолчал. – А тебя как звать, храбрый рыцарь? – Валентин. А твоё имя, как я слышал, Илк Оу, верно? |