Книга Понять Вечность, страница 128 – Борис Долинго

Мы посовещались, что делать. Наверняка посты ГИБДД по всей трассе уже были предупреждены. Саша, молодец, возвращаясь к даче Калабанова, догадался замазать номера своей машины грязью из лужи во избежание случайных ночных свидетелей и обляпал кузов, чтобы не так был заметен в темноте цвет, растирая всё прямо ладонями.

Сумки с деньгами, Сашину «сайгу» и пистолет, который я подобрал, пришлось закопать тут же в лесу: объяснить милиционерам, которые могут попросить показать содержимое багажника, происхождение денег, а, тем более, оружия, было бы весьма затруднительно.

Света пребывала в состоянии, близком к истерике, и машину вести не могла. В общем-то, я представлял себе, что пережила девица в Калабановском плену, да и после, сидя одна в машине у дома и слушая выстрелы. Однако, молодец, не сбежала.

Пришлось мне, хоть у меня и страшно болело колено, сесть за руль «десятки», а Саша поехал за нами. Мы сделали небольшой крюк и, поехав назад не через Луговое, а по лесной дороге через дамбу, которая перегораживала одну из местных речек, образуя пруд, выбрались на новое Южное шоссе. Перед этим у пруда мы наскоро вымыли Сашину машину.

Наши предосторожности с закапыванием сумок были не напрасными. На трассе на самой развилке на Луговое нас остановили. Мы поняли, что указание останавливать все машины сюда уже поступило: машин скопилось достаточно, и мы потеряли не менее получаса.

На вопрос милиционеров, откуда едем, я ответил, что от приятелей из Билибинска, назвав город по новому шоссе километрах в девяноста отсюда.

Крепенький румяный сержант, смотревший наши бумаги, покивал, а я почему-то вспомнил сержанта Берта, и мне стало грустно. Возможно, терять людей, особенно не слишком близких, в какой-то момент становится привычным делом, но у меня такой привычки пока не было.

Любопытно, каким образом моё сознание, пребывавшее сейчас в теле бывшего российского десантника Максима Чумова, взаимодействует с этим самым телом, но я почувствовал, что крепкие колени Макса начинают дрожать. Чтобы отвлечься, я как можно более рассеянно вытащил сигареты и закурил. Румяный сержан попросил сигаретку и пошёл проверять багажник.

В багажнике Светиной «десятки» смотреть было особо нечего: женщина есть женщина, никакого инструмента, никаких водительских мелочей. Сержант вернул мне права и доверенность и двинулся к машине Саши. Я, как бы небрежно шаркая ногами, чтобы скрыть своё прихрамывание, продефилировал вслед за ним.

У Саши с этим делом было, естественно, чуть иначе, но всё равно ничего предосудительного обнаружить не удалось.

– А что случилось-то? – равнодушно выдувая струю дыма в ночь, спросил я сержанта. – Чего всех тормозят?

– Да вон там, – милиционер кивнул в сторону Лугового, – где-то какая-то заваруха, перестрелка, вроде. Если кого-то подозрительного на дороге увидите – не подсаживайте, и на въезде в город сообщите.

Я пообещал, что именно так и сделаю.

Перед самым городом мы тоже свернули на второстепенную дорогу, чтобы лишний раз не терять время на главном посту ГИБДД на въезде с этого направления.

У Сашиного дома мы остановились и долго молча сидели в машинах. Наконец я вылез и подошёл к Саше и Свете.

– Ну, – сказал я, – я поеду туда, к себе, так сказать, а завтра созвонимся и будем действовать дальше.

Света посмотрела на Сашу, потом на меня, потом снова на Сашу.

– Саша, – попросила она, – отвези меня домой. Мне надо побыть в… привычной обстановке. Что-то мне паршиво.

– Ага, – машинально кивнул Саша.

– Ты не обижаешься? – Света заглянула ему в глаза.

– Нет, что ты. – Он обнял её и поцеловал. – Я понимаю.

– Только вы меня довезите, ребята: я не в состоянии.

– О чём же разговор, – ответил я за Сашу.

Мы поставили Сашину машину на его стоянку, Саша сел за руль к Свете, а я устроился на заднем сидении.

Запарковав «десятку», мы проводили девушку до двери квартиры и сдали на руки родителям, которые круглыми глазами посмотрели на наш взъерошенный вид, но, что удивительно, промолчали.

Мы вышли на улицу, и я даже не обращал уже внимания на колено. В душе у меня была какая-то страшная пустота – очевидно, последствия перенесённого стресса.

Вот странное ведь состояние: казалось бы, нужно радоваться, поскольку всё сложилось достаточно удачно. Были, конечно, людские потери, но самое главное, вопрос безопасности мира Монарха, мира капитана Колота Винова, который стал мне родным и близким, решён. Никаких свидетелей не осталось, мы получили кучу денег и возможность шастать между двумя мирами – а в душе у меня царил какой-то сжавшийся в комок леденящий вакуум.

Довольно долго мы молча шли по ночному городу, сунув руки в карманы. Начался мелкий, как пыль, моросящий дождик. Мы только подняли воротники курток и продолжали идти, даже не думая поймать машину.

Вдруг Саша остановился.

– Знаешь, надо выпить, – сказал он.

Я посмотрел на него в свете фонаря, который как раз висел над нами и вдруг удивился, что такая простая мысль не пришла мне в голову первому.

Теперь мы уже действовали более целенаправленно и осознанно. Мы остановили какого-то частника и, завернув по пути в круглосуточный магазин, набрали коньяка и какой-то закуски по совершенно дурацким ночным ценам. Кроме того, я заскочил в аптеку и приобрёл мази и примочки от травм.

Семёныч нам очень обрадовался. Он огорчился, узнав, что ребята, якобы, уже разъехались по домам, и с ними вряд ли уже встретятся, но выпить с нами не отказался.

Мы не стали пока связываться с виртуалом – просто у меня не было сил что-то сейчас рассказывать и объяснять. Я только отправил сообщение по е-мэйлу о том, что «операция завершена» и «с Калабановым всё кончено». Я понимал, что поступаю не правильно, и что завтра нам влетит по первое число, но ничего не мог с собой поделать. Иногда можно сделать то, что хочется, а не то, что, вроде бы, должен.

После третьей стопки меня начало отпускать, и даже колено, замотанное в бинты, почти перестало болеть. Я посмотрел на Сашку – у него, похоже, была подобная реакция.

– За всех, кто был с нами, – сказал я, поднимая стакан.

Мы выпили. Семёныч поморгал и доверительно спросил:

– Ребята, вы мне честно скажите: у вас всё в порядке?

– Всё в порядке, Семёныч, всё, – заверил я. – Жизнь продолжается, одним словом. Давай, Саша, наливай ещё, что ли?

На следующее утро, если считать по реальному времени, меня чехвостили все, начиная от Монарха, и кончая Мишкой и Нолой. Кроме всего прочего, я совершенно забыл, что несколько часов в «реале» – значительно больший промежуток «там».

Однако, как ни крути, мы были победители, которых, как известно, не судят, а если судят, то не слишком строго.