Онлайн книга «Ночной дозор»
Настроение вновь переменилось. Горечь исчезла, ушла на глубину столь же резво, как и поднялась; в конце концов, досада – слишком тяжкий груз, чтобы таскать его с собой. Душу заполнила нежность. Даже сердце заныло. – И ты меня прости, – ласково сказала Кей. – Наверное, дни рождения приносят радость не столько самим новорожденным, сколько поздравителям. Хелен подняла взгляд и улыбнулась, но грустно. – Видимо, мне не нравится число двадцать девять. Странный возраст, правда? Лучше бы его проскочить и сразу стать тридцатилетней. – Тебе очень идет этот возраст. – В голосе Кей слышалось пресловутое благородство. – И любой пойдет... Хелен вздрогнула. – Не нужно, Кей. Не нужно... быть со мной такой милой. – Как же не быть с тобой милой! – Не надо... – Хелен покачала головой. – Я не заслуживаю. – Утром ты уже говорила. – Потому что это правда. Я... Хелен посмотрела на город, в ту же сторону, куда глядела раньше, и замолчала. Кей озадаченно ждала продолжения, потом ласково ткнула ее кулаком в плечо. – Эй, все это пустяки, – тихо сказала она. – Мне хотелось устроить особенный день, вот и все. Вероятно, не стоило ждать, что получится, когда идет война. На будущий год... Кто его знает, может, война закончится. Отметим как следует. Я тебя куда-нибудь увезу! Во Францию! Хочешь? Хелен не ответила. Она повернулась к Кей, и взгляд ее стал очень серьезным. Помолчав, она шепотом спросила: – Я тебе не надоем вот такой – гадкой и сварливой старой девой? Секунду Кей не могла ответить. Затем так же тихо сказала: – Ведь ты моя девочка, правда? Ты мне никогда не надоешь, и ты это знаешь. – А вдруг? – Никогда. Ты моя навеки. – Если бы так. Пусть бы... пусть бы жизнь была иной. Почему она не станет другой? Противно, что надо таиться... – Хелен остановилась, пережидая, пока мимо пройдет гулявшая под руку молчаливая пара, и заговорила еще тише: – Противно таиться и жить украдкой, изворачиваться, словно червяк. Если бы мы могли пожениться, или что-то в этом роде. Кей сморгнула и отвернулась. Невозможность стать для Хелен мужем, сделать ее своей женой, подарить ей детей – это трагедия ее жизни... Они помолчали, невидяще глядя на город, потом Кей тихо сказала: – Давай отвезу тебя домой. Хелен дергала пуговицу на пальто. – Останется пара часов до твоей службы. Кей заставила себя улыбнуться: – Что ж, я знаю способ, как убить часок-другой. – Ты понимаешь, о чем я. – Хелен подняла взгляд, и Кей увидела, что она вот-вот заплачет. – Можешь сегодня остаться со мной? – Что случилось, Хелен? – всполошилась Кей. – Просто... не знаю. Мне хочется, чтобы ты была со мной, вот и все. – Я не могу. Никак. Я должна быть на службе. Ты же знаешь. – Ты всегда уходишь. – Я не могу, Хелен... Господи, не смотри на меня так! Если стану думать, что ты одна дома, что тебе плохо, я... Они сдвинулись ближе, но опять показались мужчина с девушкой, неторопливо вышагивавшие по дорожке, и Хелен отпрянула. Она достала платок и вытерла глаза. Кей была готова убить парочку, которая, как все, остановилась полюбоваться видом. Желание обнять Хелен и понимание, что делать этого нельзя, корежили до одури. Когда пара двинулась дальше, Кей взглянула на Хелен и сказала: – Обещай, что вечером грустить не будешь. – Буду вне себя от радости, – уныло ответила Хелен. – Обещай, что тебе не будет одиноко. Скажи... скажи, что пойдешь в бар, напьешься и подцепишь какого-нибудь парня, солдата... – Ты этого хочешь? – Очень... Ты же знаешь, что нет. Я бы утопилась. Ты – единственное, что делает эту проклятую войну переносимой. – Кей... – Скажи, что любишь меня, – прошептала Кей. – Я люблю тебя, – сказала Хелен. Она зажмурилась, словно для большей убедительности, голос вновь звучал искренне: – Я очень тебя люблю, Кей. * * * – Ну как ты, сынок? – спросил отец, усевшись рядом с Вив. – С тобой тут нормально обращаются, а? – Да, – ответил Дункан. – Вроде бы. – А? Дункан прокашлялся. – Я говорю, да, нормально. Отец кивнул, лицо его жутко напряглось от старания прочесть по губам. Дункан понимал, что обстановка для отца здесь самая неподходящая. В комнате было шесть столов, их – последний; за каждым столом по два заключенных, напротив – посетители; все орали. Соседом Дункана оказался человек по фамилии Ледди – почтовый чиновник, осужденный за подделку денежных переводов. Рядом с Вив сидела его жена. Дункан видел ее и раньше. На каждом свидании она устраивала мужу скандал. – Если ты думаешь, что я счастлива, когда в мой дом заявляется такая баба... – верещала она сегодня. За соседним столом сидела девушка с грудным ребенком. Она подкидывала дите вверх-вниз, чтобы оно улыбнулось папаше. Но младенец лишь надсадно вопил, точно сирена, потом судорожно всхлипывал и вновь заходился в крике. Помещение представляло собой обычную тесную тюремную комнату с обычно задраенными тюремными окнами. И запах стоял обычный, тюремный – пахло немытыми ногами, закисшими швабрами, скверной едой и дурным дыханием. Однако над традиционными запахами плавали и другие, гораздо более тревожащие: запахи духов, пудры, перманента, а еще – детей, а еще – машин, собак, тротуаров и вольного воздуха. Вив сняла пальто. Она была в бледно-лиловой блузке с перламутровыми пуговками, которые притягивали взгляд Дункана. Он и забыл, что бывают такие пуговицы. Забыл, какие они на ощупь. Хотелось перегнуться через стол и хоть секунду подержать одну в пальцах. Поймав его взгляд, Вив смущенно заерзала. Она сложила на коленях пальто и спросила: – Нет, правда, как ты? Все хорошо? – Ну да, все нормально. – Ты очень бледный. – Да? Ты уже говорила в прошлый раз. – Вечно я забываю. – Ну и как тебе прошедший месяц, сынок? – громко спросил отец. – Страшновато, а? Я сказал мистеру Кристи: немец продыху не дает, загибает нам салазки. Вот уж ночка была пару дней назад! Так бухало, что даже я проснулся! Можешь представить, как грохотало. – Представляю. – Дункан пытался улыбнуться. – Дом мистера Уилсона теперь без крыши. – Мистера Уилсона? – Ты его знаешь. – Маленькими мы к ним ходили, – сказала Вив, заметив мучения Дункана. – Мужчина с сестрой, они угощали нас конфетами. Не помнишь? У них еще была птичка в клетке. Ты все хотел ее покормить. |