Книга Император полночного берега, страница 27 – Вольф Белов

– Где твоя меткость?! – крикнул кто-то пареньку. – Вот как надо!

Следующий камень разбил Хорругу бровь. Из раны засочилась кровь, скатываясь в уголок глаза, прочерчивая дорожку по щеке и окрашивая бородку в красный цвет. Хорруг склонил голову, словно не желая видеть лица людей, потешавшихся над ним и его товарищем по несчастью.

Между тем в арестантов полетели камни, комья грязи, ошметки навоза.

– За что? – чуть слышно прошептал юноша, съежившись. – Ублюдки, скоты.

Толпа весело улюлюкала. Никто не испытывал жалости к бесправным рабам, даже женщины. Мальчишка лет десяти запрыгнул в повозку и со всей дури пнул Хорруга под ребра, чем вызвал новый взрыв восторга у горожан. С другой стороны к Демилию подошел крепкий мужик и огрел юношу палкой по спине, затем ткнул его в бок.

– Засунь ему этот дрын… – посоветовал кто-то из толпы под общий хохот.

Демилий съежился еще больше. Сейчас он чувствовал себя маленьким мальчиком, готовым расплакаться от обиды и унижения.

Один из горожан приблизился к повозке, держа в руке ком навоза, и крикнул Хорругу:

– Эй, ты! Подними башку, я хочу запихать это в твою поганую пасть!

Хорруг резко вскинул голову. Человек отшатнулся прочь, толпа вдруг притихла. Бесцветные глаза Хорруга горели лютой злобой. Никогда прежде горожанам не доводилось видеть такой взгляд.

– Я уничтожу этот город! – прозвучало мрачное обещание. – Клянусь памятью отца, здесь будут руины!

Руки Хорруга были зажаты колодкой, он не имел возможности даже подняться на ноги, однако обещание расправы прозвучало из его уст с такой злобной страстью, что просто невозможно было усомниться в его словах. Непроизвольно горожане отступили от повозки.

– Мама, мне страшно, – послышался плач ребенка. – Уйдем отсюда!

Одна из женщин, поймав на себе взгляд Хорруга, полный ненависти и жестокой злобы, побледнела и едва не упала без чувств. Даже стражи, охранявшие пленников, испытали невольный трепет. Люди не расходились, однако уже никто не горел желанием позабавиться над невольниками.

Хорруг и Демилий до самого заката простояли на коленях в повозке. Чувство голода, ставшее уже привычным, притупилось. Гораздо более пленников мучила жажда, а от неудобной позы болели все кости. С наступлением сумерек стража правителя Хорума закатила повозку на двор крепости.

Подняв голову, Хорруг огляделся. Мимо проехали несколько всадников. Остановившись, всадники спешились. В одном из них Хорруг узнал правителя Хорума.

– Эй! – окликнул Хорруг царя. – Подойди!

Ксеностос на мгновение опешил от такой дерзости. Сопровождавший царя капитан Аксес произнес:

– Одно только слово, повелитель, и ему тут же разобьют голову.

Оправившись от растерянности, Ксеностос жестом остановил капитана. Он приблизился к Хорругу и зловеще поинтересовался:

– Ты хоть знаешь, раб, кто перед тобой?

– Человек, который освободит меня, – спокойно ответил Хорруг.

– Ты чересчур самоуверен, – заметил царь.

– Для того есть причины.

Ксеностос усмехнулся.

– Попробуй убедить меня.

– Ты знаешь, зачем прибыло посольство к царю Хишимера? – спросил Хорруг.

– Это меня не интересует, – с деланым безразличием отозвался Ксеностос.

– А я все-таки скажу. Император Ногары отдает правителю Хишимера золото Бельфеддора. Ты слышал о затерянном городе?

Взгляд царя Хорума стал более пристальным, в глазах появился интерес.

– Золото Бельфеддора существует? – спросил он, понизив голос.

– Конечно, – уверенно ответил Хорруг, хотя сам знал о затерянном городе лишь по слухам, схожим с древними легендами. – В посольстве есть человек, который знает путь к золоту Бельфеддора.

– Кто он? – быстро спросил царь.

– У меня руки затекли, – многозначительно произнес Хорруг. – Да и у этого парня наверняка уже все тело онемело. – Он кивнул в сторону Демилия. – Это мешает мне разговаривать.

– Сейчас у вас и головы затекут, – пригрозил Ксеностос.

Хорруг отвел взгляд, изобразив на лице крайнюю степень безразличия.

– Нам все равно, как умирать. Золотые россыпи подземелий затерянного города наверняка стоят свободы двух бродяг. Или ты предпочитаешь отдать такую цену за нашу смерть?

Царь размышлял недолго. Усмехнувшись, он произнес:

– Ты очень хитрый человек.

Кивнув капитану, Ксеностос приказал:

– Освободи их.

– Они принадлежат людям императора, – напомнил Аксес.

– Выполняй! – жестко потребовал царь Хорума.

Аксес сам перерезал веревки, стягивавшие колодки. Хорруг с трудом разогнул спину, покрутил головой, разминая шею, растер запястья. Демилий кое-как сполз с повозки на землю.

– Имя! – потребовал царь.

Хорруг не торопился с ответом. Взглянув на своего юного спутника, он спросил его:

– Ты в порядке? Руки-ноги шевелятся?

Демилий кивнул.

– Имя! – снова потребовал царь. – Не испытывай мое терпение, раб!

Хорруг повел плечами, снова покрутил головой. Лишь почувствовав, что кровообращение полностью восстановилось и сил достаточно, чтобы противостоять внезапному нападению, он ответил:

– Икестос. Он знает дорогу к затерянному городу. Поторопись, пока он не поделился своими знаниями с хишимерами.

По глазам царя было нетрудно угадать, что он предпочел бы увидеть изрубленные тела освобожденных пленников у своих ног прямо сейчас. Однако он уже знал, сколь опасен Хорруг в схватке и как сложно будет с ним разделаться. Ксеностос не собирался тратить время и привлекать внимание своих гостей из Отоммосо.

– Вам обоим лучше убраться подальше, – сквозь зубы посоветовал царь.

– Мы так и сделаем, – с усмешкой заверил его Хорруг.

* * *

Степь всколыхнулась сотнями огней. Гулко ударил первый барабан, его поддержал другой, затем еще и еще. Огни факелов заплясали в бешеном ритме.

Племена кочевников гипитов съехались на ежегодный Праздник Огня. Племенные шаманы просили у солнца света, у неба воды, у земли тепла, чтобы степь обильно покрылась сочной травой, на которой могли бы откормиться стада кочевников. А чтобы зов был услышан, избранные соплеменники служителей культа били в барабаны и исполняли танец Огня.

Движение огней в ночи на первый взгляд казалось хаотичным, на деле же было подчинено строгому порядку. Степные кочевники веками исполняли свой танец – за столетия не изменился ни один прыжок, ни один взмах руки.

В эту ночь к Хоруму привели своих людей все вожди гипитов, но сегодня не они исполняли главную роль. Вожди кочевников были лишь одними из многих, поклонявшихся Огню.