Книга Предел обороны, страница 96 – Игорь Огай

В робкой надежде он покосился на меченосца, но воин, похоже, не собирался участвовать в переговорах. Ей-богу, Павел обрадовался бы сейчас даже Градобору — у того хоть язык подвешен как надо…

Впрочем, можно поступить и проще.

— Ты хотел говорить, — напомнил Павел двойнику. — Приступай. Мы слушаем. А потом мы встанем из-за стола и полетим обратно в Москву.

Чужак с явным сомнением оглянулся на окно, за которым продолжал крупно валить снег. Но слова его оказались не о погоде.

— Мне нужна помощь, мужики. Вы это можете, я знаю — долго за вами следил. Сначала думал — врагами будем. А теперь выходит так, что и просить больше некого.

Павел уставился чужаку прямо в глаза. И встретил твердый, уверенный взгляд человека, хорошо знающего, что он может и чего хочет. А также — чего не может. Что ж, умно. Умно… Просьба о помощи расслабляет противника, убеждает его в собственном превосходстве, ставит как будто бы на ступеньку выше… И в то же время — ничего зазорного для просящего. Хороший способ завязать партнерство и даже примириться с не слишком идейным соперником.

— Ты вроде и сам парень не промах, — заметил Сергеев, устав ждать реакции от напарника. — Чего такого ты не можешь сделать без нас?

— Стать им. — Клон кивнул на Павла. — Мне сказали, что переговоры будут вести только с Головиным. А это… очень важные переговоры.

— Кто сказал? — продолжил допрос Федор, покосившись на тормозящего напарника. — Имя, фамилия, адрес?

— Я не знаю. Этот человек как-то вышел на меня сам.

— Когда и при каких обстоятельствах?

— Недели три назад он просто пришел ко мне в приют.

— Допустим… — Сергеев кивнул. — Ты хоть приметы запомнил?

— Погоди, Федя, — вмешался наконец Павел и снова посмотрел на двойника. — Ну пришел к тебе какой-то фраер, ну сказал… С какой стати ты ему поверил? Нашу-то группу вон как грамотно встретил — парни слова сказать не успели.

— Да. — Двойник кивнул. — Все правильно. Того я тоже пристрелить хотел. Но он знает много такого, чего не должен знать. Потому, в общем, и поверил…

— Что он знает? — снова не удержался Федор. И Павел молча присоединился к его вопросу.

Двойник не спешил отвечать. Он медленно отделил кусок на своей тарелке, прожевал. Запил глотком из стакана. Земляне и гипербореи ждали. Если двойник действительно собирался чего-то добиться от них — отмолчаться шансов у него не было.

— Ему известно о проекте «Череда веков». Он знает, откуда я, кто такие вы и даже — они, — короткий кивок в сторону меченосцев. — И еще он указал, как избежать провала проекта.

— Так, — произнес Павел и помассировал виски. Всего-то два десятка слов, а сколько нового! — А теперь по порядку. Что за «Череда веков»?

Двойник снова поковырялся в тарелке. Потом произнес в сторону гиперборея:

— Хорошая еда, хоть и не местная. И недостатка в ней вы не испытываете. Так?

— Так, — ответил воин, не чувствуя подвоха. — Мы много в чем не испытываем недостатка.

— Но считаете, что благополучия достойны только вы сами и помощь нуждающимся мирам — не ваше дело.

— Отнюдь, — возразил гиперборей. — Только помощь помощи рознь. Подачки любой мир поставят в зависимость от подающего. Наша цель не в этом.

— Ну да, у нас тоже многие так думают. — Клон кивнул. — К счастью, ЦК решил по-другому.

— ЦК? — насторожился Федор. — Это что? Это…

— Центральный комитет КПЕС, — охотно пояснил двойник. — Подробнее надо расшифровывать?

Павел сделал над собой усилие и закрыл рот. С «КП» все было понятно — эта аббревиатура еще и поныне не утратила актуальность и даже имела определенный успех среди рабоче-крестьянского класса. Ну а «ЕС» — оно, видать, и в сателлите «ЕС».

— Ага… — выговорил Сергеев ошеломленно и надолго заткнулся.

— Проект «Череда веков» утвержден Центральным комитетом в девяносто первом и тогда же единогласно принят двадцать восьмым съездом с одновременным внесением его в план следующей пятилетки, — информировал двойник, и в голосе его звучала спокойная гордость сильного человека за себя, за свою страну и ее, видимо, великую Партию. — Первые три атомные станции были закончены к двухтысячному. Сейчас их семь, и на заключительном этапе планируется ввод еще одной. Сама же зеркальная установка Козырева работает уже почти десять лет. Открытие регулярного транспортного канала запланировано на двадцатое января сего года.

— Завтра, — прошептал Павел. — Не ошиблись инки, черт…

Гиперборей кинул на него быстрый взгляд, но промолчал.

— Регулярный канал, — повторил Федор. — Завтра… А потом, значит, вы как истинные ленинцы стройными рядами двинете на помощь отсталому миру. Так?

— Может быть, и так, — кивнул двойник. — Но чуть позже. Сначала изучение ключевых исторических моментов для влияния. В вашем времени таких скорее всего уже не окажется, но открытие сквозного канала глубиной триста лет… пока триста… должно начаться именно из завтрашнего дня.

— Зачем? — выговорил Федор. — Зачем вам все это? Это же будут наши триста лет — какой прок вам-то?

— Очень просто. — Клон усмехнулся. — Меняя вашу историю, мы изменим и свою. Мы уберем все, что мешало вам развиваться, все, что тормозило или даже отбрасывало назад. В вашей истории не будет больше войны и культа личности. Вы не потеряете своих лучших людей в бессмысленной резне. Вы получите мощный импульс к развитию, станете примером для рабочего класса всей Европы… Настоящим примером, а не лозунгами с агитплакатов! Тебе это понравится, Павел. Я знаю. Я пробыл у вас шесть месяцев, и все, что видел, — равнодушие или озлобленность людей и чудовищную бюрократию буржуазных властей. Гигантские классовые пропасти, процветание мелких частнособственнических интересов и западнопоклонничества…

— Волюнтаризм, — подсказал Федор с самым серьезным видом.

— Что? — Клон подозрительно покосился на опера, но все-таки согласился: — Да, не без этого… Неужели вы не хотите что-то с этим сделать, товарищи? Хотите ведь, по глазам вижу. Но сейчас, сегодня, действовать уже поздно, революции — дело грязное и кровавое, мы с вами это уже проходили. А вот корректировка истории!.. Никаких потрясений — просто однажды проснетесь в другом мире.

— Наступившего светлого будущего? — деловито уточнил Федор.

Клон честно подумал, хлебнул из стаканчика. И качнул головой.

— Будущего — вряд ли. Но и темного настоящего тоже уже не будет. Ведь смотри, что получится…

Павел прикрыл глаза и машинально прикинул даты. Триста лет… Ну, правильно, гипербореи ведь наткнулись на кратер больше века назад. Значит, сателлиты бурят дырку в прошлое. Земное прошлое — не свое. А масштабы-то действительно коммунистические. Что там говорил шеф про осторожные контакты? Чхали чужаки на осторожность! И спрашивать не станут, пробьются куда-нибудь в семнадцатый год и… и…