Книга Чего боятся ангелы, страница 16 – К. С. Харрис

Она сунула руки в рукава шелкового пеньюара и еще раз глянула на растрепанную белокурую голову на своей подушке. Наверное, у него все же есть на это право, раз уж он платит за ее дом, причем не догадываясь о том, что агент, которому он каждый месяц дает деньги, на самом деле работает на Кэт. За последние пять лет Кэт сумела выплатить залог не только за этот дом, но еще и за три других таких же. Мужчины — такие глупцы. Особенно те, что носят гордые фамилии и владеют фамильными состояниями.

Бесшумно выйдя из спальни, она спустилась по лестнице. В гостиной было темно, огонь в камине развести не успели, персикового цвета шторы все еще закрывали окна. Старшая горничная, Гвен, явно ожидала, что ее хозяйка заспится до полудня, а то и дольше. Кэт подошла к окну, чтобы отодвинуть тяжелые занавеси, и услышала знакомый голос:

— Вы рано просыпаетесь.

Она обернулась, неловко пытаясь запахнуть пеньюар одной рукой. Как будто этот мужчина прежде никогда не видел ее обнаженной. Словно он не касался каждого дюйма ее тела губами и языком, не ласкал невероятно нежными, умелыми руками.

Себастьян Сен-Сир, виконт Девлин, стоял у холодного камина, облокотившись на полку и каблуком зацепив решетку. Его плащ небрежно валялся в кресле. В туманном свете очередного хмурого зимнего утра он казался неопрятным, распущенным и опасным. Щеки покрывала суточная щетина, на лбу виднелась некрасивая ссадина.

Конечно, она не раз видела его за эти десять или около того месяцев, которые он пребывал в Англии, — в толпе зрителей и как-то раз на Нью-Бонд-стрит. Но всегда издали. Они оба старались придерживаться дистанции в общении.

— Как вы вошли?

Он оттолкнулся от каминной полки и подошел к ней. Складки по обе стороны его неулыбчивого рта углубились, хотя не от улыбки. Циничные отметины, которых прежде не было.

— Вы не спрашиваете, зачем я здесь.

Некогда он был ее сердцем, ее душой, ее смыслом жизни. Некогда она все бы за него отдала все. Но это было шесть лет назад, и она так же отличалась от той одержимой любовью девушки, как та, в свою очередь, отличалась от смешливой девочки, забиравшейся на дубовую ветку на краю зеленого поля в Ирландии. Он стоял достаточно близко, чтобы вдобавок к щетине она заметила усталость, переполнявшую его. Он стоял близко — но не слишком. Они по-прежнему держались друг от друга на расстоянии.

— Вам нужны деньги? — сказала она. — Или вас снести с бандой контрабандистов, которым можно довериться и которым наплевать, кого они перевозят через Ла-Манш?

Он покачал головой.

— Вы и правда думаете, что я ударюсь в бега?

Нет, он не будет бежать. Она могла не знать всего, что случилось с этим человеком за те жестокие годы, что он отсутствовал. Но вот что он не станет бежать — она точно знала.

Похоже, он спал в одежде. Шейного платка на нем не было, манжеты испачканы в чем-то похожем на запекшуюся кровь.

— Вы ужасно выглядите, — сказала она.

Некогда Себастьян, которого она знала, рассмеялся бы в ответ на эти слова. Но не сейчас. Он поймал ее взгляд.

— Расскажите мне о Рэйчел Йорк.

Глаза его были до жути волчьими, такими же, как она помнила. Она отвернулась и подошла к камину, чтобы развести огонь. Она говорила себе, что вполне естественно, что он пришел к ней расспросить о Рэйчел. Они вместе блистали на сцене Ковент-Гардена в «Как вам это понравится». Это он знал. Так что нечего тревожиться, что ему известно кое-что еще.

— По словам ее горничной, она отправилась прошлым вечером в церковь Сент Мэтью на свидание с вами. — Кэт глянула на него. — Это так?

Он покачал головой.

— Говорят, на ее теле нашли ваш пистолет.

— Правда? — Его глаза чуть расширились, но больше никакой реакции она не заметила. — Как любопытно.

Когда же он научился так скрывать свои чувства, подумала она.

— Также говорят, что констебль, которого вы зарезали, все еще жив, хотя долго не протянет. Вы это знали?

— Я не трогал его.

— И Рэйчел вы тоже не трогали.

Уголок его рта дернулся.

— Если бы вы действительно думали, что я убил Рэйчел Йорк, вы швырнули бы мне вот эту кочергу прямо в голову.

Кэт выпрямилась, бесцельно держа на коленях кочергу, и посмотрела на человека у окна.

— Зачем вам знать о Рэйчел?

— Потому что, сдается, единственная моя возможность выпутаться из петли — это самому найти ее убийцу. — Он подошел к столу, на котором она держала графинчик с бренди, налил себе и осушил стакан одним глотком. — Есть у вас какие-нибудь мысли по поводу того, кто бы мог желать Рэйчел Йорк смерти?

Она, естественно, размышляла об этом. Думала о том, кто мог это сделать кроме Лео и его сообщников. В театральном обществе Рэйчел недолюбливали — она была слишком целеустремленна и слишком успешна, чтобы не пробудить мелочных обид и зависти. Но Кэт приходил в голову только один человек, достаточно гневливый и раздражительный, который мог так жестоко, так яростно наброситься на женщину.

— Есть один человек… — Кэт замолкла, затем выпалила. — Хью Гордон.

Девлин удивленно огляделся.

— Хью Гордон?

Высокий, мрачно-красивый мужчина с глубоким голосом, способный заставить зрителей разрыдаться одним своим жестом, Хью Гордон был популярнейшим лондонским актером со времен Джона Кембла.

— Рэйчел привлекла его внимание в первый же день, как попала в театр. Конечно, ей это льстило. Он очень помогал ей в карьере, когда она только начинала. Насколько знаю, она даже влюбилась в него. Поговаривали о свадьбе. Но затем он начал относиться к ней как к собственности. Пытался ее контролировать. Стал… более груб.

— Вы хотите сказать, что он ее бил.

Кэт кивнула.

— Она бросила его через год.

Девлин снова потянулся за графином.

— Не могу представить, чтобы человек с таким чувством собственного достоинства, как у Хью Гордона, спокойно отнесся к подобному поступку.

— Он угрожал убить ее.

— Вы думаете, он на это способен?

— Не знаю.

Себастьян налил себе еще. Затем просто стоял, задумчиво глядя на стакан.

— А что вы можете сказать о мужчинах в ее жизни кроме Гордона?

Угли начали разгораться и испускать тепло. Кэт не сводила взгляда с огня.

— Она флиртовала со многими джентльменами, от лорда Граймса до адмирала Уорта. Но я не думаю, чтобы кто-то из них мог считаться ее хозяином.

Она ощущала на себе его оценивающий взгляд.

— Вы знаете, откуда она родом?

— Из какой-то деревушки в Ворчестершире. Не помню названия. Ее отец был там священником, но он умер, когда ей едва исполнилось тринадцать лет, и она осталась на милость прихожан. Ее пристроили служанкой в дом местного купца.