Книга Потерянный флот. Неустрашимый, страница 32 – Джэк Кэмпбел

После нескольких секунд тишины заговорил один из командиров истребителей:

— Сэр, что насчет тех кораблей, которые покинули флот у Страбо?

Гири сжал зубы, потом ответил:

— Мы мало чем можем им помочь. Черт побери, мы ничего не можем сделать. Мы даже не могли пойти за ними, потому что не знаем, к какой именно звездной системе они прыгнули. — «Потому, что я блокировал их сигнал, в котором Фалько несомненно нам об этом бы рассказал наряду со своими безумными призывами к бою». — Я уверен, что они попадут в лапы к Синдикату и их покрошат в капусту. Боевой дух — это очень хорошо, просто замечательно, только он не может служить щитом от вражеских орудий. — Он помолчал. Говорить об этом вслух ему было неприятно, даже несмотря на то, что у него было ощущение, что все и так всё понимали. — Но у них есть один шанс.

— Иллион? — спросил капитан Дьюллос. — Вы назвали им эту звездную систему перед тем, как они ушли в прыжок из Страбо. Я не мог не заметить, что это находится в радиусе прыжка с Сенсира.

— Да, — Гири указал на дисплей над столом. Конечно же, Дьюллос уже изучил этот вопрос. — Если мы не сможем воспользоваться воротами гиперсети у Сенсира, то оттуда мы прыгнем к Иллиону.

— Почему Иллион? — спросила капитан «Ужасного». — Это не лучший путь к территории Альянса от Сенсира.

— Верно, — спокойно произнес Гири, — но это единственная звездная система, до которой эти корабли могут добраться, если они решат вернуться и присоединиться к нам. Если им удастся уйти от преследования, они смогут добраться до Иллиона и встретиться с нами там.

Тулев мрачно глядел на дисплей.

— Вы имеете в виду, если хоть кому-то удастся уйти от Синдиката?

— Да. Если кому-то это удастся, они знают, где нас найти. — Гири оглядел сидящих за столом. — Для нас это риск. Как уже было замечено, это не лучший путь к территории Альянса, и, скорее всего, нам придется пробыть у Иллиона дольше, чем мне бы того хотелось, чтобы дать этим кораблям шанс снова воссоединиться с флотом. Но это единственное, что мы можем сделать, и я решил рискнуть ради этих кораблей и их команд.

Снова повисло молчание, затем капитан «Ужасного» кивнула.

— Да, сэр. Спасибо, капитан Гири. Я знаю, что решения не определяются голосованием, но я бы проголосовала именно за это.

Никто не спорил. Гири кивнул.

— Спасибо. — «А что еще я могу сказать? Пожалуйста, не бегите к другим звездам»?

Но больше ничего и не требовалось говорить. Неуверенность, которая чувствовалась среди присутствующих, сменилась энтузиазмом и облегчением. Встреча окончилась. Виртуальные проекции исчезали одна за другой, пока не остался только капитан Дьюллос. Он серьезно посмотрел на Гири.

— Вы должны были сразу сказать им про Иллион. Я собирался спросить об этом, так как догадывался, что это может для нас значить, но меня опередили.

Гири пожал плечами.

— Я не был уверен в том, как они могут воспринять хоть что-нибудь, касающееся ушедших с Фалько кораблей.

— Это беспокоит не только вас, капитан Гири. — Дьюллос улыбнулся одними губами, заметив удивление на лице Гири. — О, вы прекрасно это скрываете, но я уже достаточно вас изучил, чтобы замечать такие вещи. Не позволяйте показной браваде других капитанов вас одурачить. Нам всем страшно, мы все пытаемся предугадать, что же ожидает нас в следующей системе и не будет ли она последней, мы все боимся того, что нас ожидает такой же трудовой лагерь Синдиката, как на Сутре-пять. Гири уселся, подперев голову кулаком.

— Им необходимо было услышать, что я все еще намерен привести флот домой, включая тех, кто покинул его у Страбо.

— Именно, — выдохнул Дьюллос. — Для этих сорока кораблей, кстати говоря, это единственная надежда. Только если они отступят.

— Я знаю. — Гири водил пальцем по дисплею, прочерчивая дороги между созвездиями. — Но мне говорили, что этот флот никогда не отступает.

— Ха, дайте подумать… Дижани?

Губы Гири растянулись в улыбке.

— Нет.

— А, верно. Она наблюдала за вами и, похоже, училась. Так… А, ну конечно! Кресида. Горячая голова с «Неистового».

— Другие капитаны, похоже, были с ней согласны, — заметил Гири.

Дьюллос улыбнулся.

— Те, кто входит в состав особого подразделения «Неистовый»? Естественно. Ведь именно за эти качества вы их и выбрали. Но если бы командовали не вы, даже они сдали бы позиции, если бы дела были совсем плохи, а они будут, когда Сражающийся Фалько ринется в атаку на войска Синдиката, на которые, как мы оба полагаем, они наткнутся.

Гири рассеянно стучал по клавишам.

— Как вы думаете, что произойдет? Как поступит Фалько?

— Развалится на части, — сказал Дьюллос как бы между делом. — Буквально. Когда-то в его лучшие времена он был способным, но не имеющим воображения командиром. В его худшие времена он начал считать, что противник восхищен им так же, как и он сам. Однако враги далеко не всегда разделяли его убеждения, к большому сожалению сил Альянса, находившихся под командованием Фалько.

Гири кивнул, отмечая, что эти объяснения неплохо суммировали все то, что он узнал о битвах, в которых участвовал Фалько до плена.

— Но он не был совершенно некомпетентен. Я все еще не могу поверить, что он собрался броситься в ловушку, расставленную Синдикатом, со столь незначительными силами. Именно поэтому мне было так трудно поверить, что эти офицеры решились следовать за ним.

Дьюллос скорчился, как от оскомины.

— Способностей к убеждению капитан Фалько не растерял. Мне наконец-то удалось получить копии видео с его воззваниями, которые он распространял среди потенциально сочувствующих. Даже я нашел их трогательно вдохновляющими.

— Жаль, что ни один из капитанов не рассказал мне об этом, — горько заметил Гири, — возможно, мне удалось бы спасти хотя бы несколько кораблей и офицеров. Но не могу сказать, что я удивлен тем, что речь была проникновенной. У меня сложилось впечатление, что капитан Фалько свято верит, что он единственный, кто может спасти Альянс. В этом отношении он совершенно искренен.

— О, он беспокоится об Альянсе, — согласился Дьюллос. — Точнее, о том, как он его себе представляет. Его речи производили такой эффект, потому что действительно шли от сердца. Но поскольку Фалько уверен, что только он может спасти Альянс и только он, знает, что для этого нужно делать; спасение Альянса и продвижение самого себя по карьерной лестнице для него стали неотделимы друг от друга, — тяжело вздохнул Дьюллос. — Он провел двадцать лет, все глубже и глубже загоняя себя в эти психологические тиски, и в конце концов убедил себя в том, что является спасителем Альянса.

Гири некоторое время обдумывал сказанное, прежде чем кивнуть.

— Его доводы производят такой эффект, потому что он действительно в них верит, но сейчас они еще меньше связаны с реальностью, чем двадцать лет назад.