Онлайн книга «Сумеречный клинок»
|
— Там действительно так холодно? — поинтересовался Сандер. — Там ужасно, — счастливо улыбнулся Ремт. — Но ведь другие проходят. — Летом. — Ну и сейчас еще не совсем зима. — Не совсем, — согласился Ремт. — Но нам хватит. «Особенно тебе», — мысленно вздохнула Тина. — Особенно мне, — тихо добавил Ремт, но она его расслышала. «О чем это ты?» — удивилась девушка, но ничего, разумеется, не сказала, даже бровью не повела. Однако запомнила, отложила в памяти до лучших времен. Не без этого. — А вы, юная леди, замерзнуть не боитесь? — Но во взгляде Керста не вопрос, а нечто совсем другое, новое, появившееся недавно, буквально несколько дней назад, и пока Тиной не разгаданное. — Я как все, — пожала она плечами и пошла прочь, оглядывая открывшуюся справа вересковую пустошь, но Керст не отставал. — Хорош верещатник, — сообщил он без тени улыбки, как бы вполне всерьез. — И чем же он так хорош? И в самом деле, пустошь — она пустошь и есть, хоть вереском заросла, хоть кустарником, что в ней хорошего? — Красиво! «Красиво? Возможно. Но блекло и печально. Впрочем, на вкус и цвет…» — Любуйтесь, Сандер, — улыбнулась она, оглядываясь. — Ни в чем себе не отказывайте! Рассказ Ады о событиях в лагере лорда де Койнера удивил Тину и заставил задуматься. Она уже видела Керста в деле и не сомневалась — для этого, собственно, и не было никакой причины, — что Сандер храбрый и умелый боец. Однако Ада утверждала, что он дрался так же быстро, как и тогда, когда на них напал Охотник, но более всего встревожил Тину неожиданный обморок Керста, случившийся чуть ли не сразу после поединка. Да это и не обморок был вовсе, вот в чем дело. Обморок, сиречь синкопа, может случиться, что бы там ни говорили невежды, и у крепкого, сильного мужчины. Это не исключительно девичье недомогание, отнюдь нет. Всяко бывает: на солнце перегрелся, жирного переел, крепкого перепил… Однако у Керста как будто бы не было предвестников — ни дурноты, ни слабости, ни зевоты, — да и без сознания он оставался не минуты и даже не часы. Трое суток — не игрушки, таких обмороков, кажется, и не бывает никогда. «Но тогда что?» И снова вспоминалась толстая книга-гербарий из затянутого дымкой забвения Тининого детства. Три доли сушеного зверобоя, гран — чистеца, можно и свежего, четверть золотника настоя портулака… пустырник… маралий корень… цвет абрикоса и базилик камфорный… сирения… «Не может быть! — думала она, идя по едва различимой тропе. — А если и вправду? Но мне-mo что? Пусть другие печалятся, а я тут ни при чем!» Но выходило, что при чем. И это ее тоже тревожило. Не стоило ей влюбляться в такого типа, как Сандер. И вовсе не из-за обморока этого сраного, следствия которого могли поколебать многих и многих, но не Тину. Ее беспокоило «второе дно» Керста, неявное, но ощущаемое почти на пределе чувств. Что-то там было в душе Сандера, что-то, что, скорее всего, не понравилось бы Тине, дай он ей туда заглянуть. «Но, может быть, я все это придумала?» И такое возможно. Историю про лису и кислый виноград не зря рассказывают: человеку всегда легче отказаться от того, что ему не нравится, чем наоборот. 5 — Мы не одни. — Ремт всего лишь первым сказал это вслух. «Его право, не так ли?» — Вот и мне так кажется. — Виктор уже несколько минут чувствовал на себе чужие взгляды, а моментами, казалось, ощущал и «одышливое» дыхание бегущих трусцой волков. «Почему они не нападают?» — Как думаешь, почему они не нападают? — спросил Ремт. Иногда создавалось впечатление, что покойный маршал читает мысли, но это было не так, просто Герт де Бройх был на редкость умным сукиным сыном. Был таким при жизни, остался и после смерти, что бы там с ним на самом деле ни произошло. Как вы?.. — осмелился спросить несколько часов назад Виктор. Не знаю, — с явным сожалением ответил маршал. — Само как-то случилось. Там, вы ведь понимаете, о чем я говорю? Так вот, там все совсем не так, как здесь. Многое случается, потому что случается, и ты сразу понимаешь, что это правильно, хотя и не знаешь, отчего так и зачем. — Я думаю, они не охотятся, — предположил Виктор. — Возможно, — согласился Ремт. — Но скоро мы это узнаем наверняка. За ворота волки не пойдут, ведь так? — Да, — согласился ди Крей. — Полагаю, правила все еще действуют даже и на этой высоте. «Им и не надо туда идти. Достаточно перехватить нас перед Красными столбами…» — Может быть, у девочки есть горькая пыль? — предположил Ремт. — Может быть, у мальчиков есть ножи? — вопросом на вопрос ответил Виктор. Он догадывался, что все это неспроста, хотя не знал — и откуда бы? — что здесь не так. Но одно он мог сказать более или менее уверенно: речь шла не о стае, в какую обычно сбиваются волки, а о ватаге, какими ходят оборотни. Разумеется, он мог и ошибиться, волки держались в отдалении, не давая себя толком рассмотреть. Но это-то и настораживало. «Черта здесь, черта там, и помилуй боже, если зверь похож на кошку, да еще и мяукает, отчего бы не предположить, что это кошка и есть?» Итак, возможно, и скорее всего, это оборотни. По минимуму пять, максимально — до дюжины. Опасны до чрезвычайности: были бы обычные волки — сошли всем скопом за одного Охотника. Но дюжина оборотней-вервольфов — это противник не для трех мечей и двух «недоделок». «Впрочем, как минимум один из нас эту встречу переживет…» Птица Аюн не обещает удачи впустую. Во всяком случае, так говорят. Хотелось верить, что говорят неспроста и неошибочно. Тогда у Тины появлялся шанс. «Что за странная девушка? И что мне за дело, как там у нее все получится?» Но удивительное дело, мысли о Тине наполняли его память странно-тревожными, хоть и неразборчивыми образами. Прошлое не желало расставаться со своими секретами, но что-то в нем, в этом прошлом, откликалось на какие-то штрихи — знать бы еще какие — во внешности девушки, на ее голос и манеру говорить, на рост и ловкость и, вероятно, на многое другое. Словно бы образ Тины входил в резонанс с чем-то глубоко упрятанным в памяти ди Крея, забытым, скрытым под пеленой забвения, но неутерянным, по-прежнему существующим в нем. — Волки! — вскрикнула вдруг Тина, шедшая несколько позади. — Смотрите! Смотрите! Там волки! Виктор обернулся и быстро взглянул на остальных членов отряда. Керст явно встревожился и сейчас озабоченно озирал дальние кустарники, а вот Адель как будто и не удивилась. |