Книга Падшие ангелы, страница 63 – Трейси Шевалье

Я собиралась вернуть книгу в библиотеку, но она оказалась закрытой — к двери было прикреплено маленькое объявление, извещавшее о смерти короля. Кто-то еще чтил традиции. Я посмотрела через дорогу на ворота кладбища и вспомнила, как белое полотнище сорвало со входа в библиотеку и оно упало на похоронную процессию, вспомнила мистера Джексона и Каролину Блэк. Казалось, это случилось так давно, но у меня было такое чувство, будто я только вчера потеряла мамочку.

Мне не хотелось возвращаться домой, поэтому я перешла улицу и, войдя на кладбище, двинулась по дорожке к центральной его части. На полпути я увидела отца Саймона — он сидел на плоском надгробии, прислонившись к кельтскому кресту. Его руки покоились на коленях, а взгляд был устремлен куда-то вдаль — так старики обычно смотрят на море. В его глазах отражалась синева неба, а потому трудно было сказать, куда он смотрит. Я не была уверена, что он меня видит, но все равно остановилась.

— Здравствуйте.

Он повел глазами, но взгляда на мне, казалось, не задержал.

— Здравствуйте, — сказал он.

— Очень жаль короля, — сказала я, чувствуя, что должна завязать разговор.

— Жаль короля, — повторил отец Саймона.

Я давно его не видела. Всякий раз, когда я находила Саймона за работой, его отца не было на месте — то он пошел за лестницей, то за тачкой, то за веревкой. Однажды я видела его спящим рядом с могилой, но решила, что это он отсыпается после ночной попойки.

— Вы не знаете, где Саймон? — спросила я.

— Где Саймон.

Я положила руку ему на плечо и заглянула в его глаза. Они смотрели на меня, но словно не видели. Он как будто ослеп, будучи зрячим. Что-то с ним случилось — он явно был не в состоянии снова вонзить лопату в глину.

«Что могло с ним произойти?» — спрашивала я себя.

Я сжала его плечо.

— Все в порядке. Рада была вас видеть.

— Рада была вас видеть.

От слез у меня защипало в глазах и носу, и я пошла дальше по дорожке.

Я старалась обходить нашу могилу стороной и какое-то время просто бродила по кладбищу, разглядывая кресты, колонны, урны, ангелов, безмолвных и сверкающих на солнце. Но в конце концов ноги меня все равно привели туда.

Она уже ждала меня. Сначала мне показалось, что на ней черное платье, но, подойдя поближе, я поняла, что оно синее. Именно такого скандального цвета платье надела мамочка, когда был траур по королеве Виктории. Я улыбнулась этой мысли, но, когда Лавиния спросила, чему я улыбаюсь, правды я ей, конечно, не сказала.

Они сидят каждая на своей могиле, как в былые времена. Давно я их не видел вместе, и ни одна из них не говорила, что случилось с другой, когда я встречал кого-нибудь из них. Слишком многое на них навалилось, и все так сразу.

Они меня не видят — я хорошо спрятался.

Они теперь другие — не держатся за руки и не смеются, как прежде. Они сидят далеко друг от дружки и вежливо так разговаривают. Я слышу голос Мод:

— Как твоя мама?

У Лайви на лице появляется необычное выражение.

— Мама ждет ребенка — должна родить со дня на день.

У Мод такой удивленный вид, что я чуть не выдаю себя — еле сдерживаю смех.

— Это замечательно! Но я думала… я думала, она слишком стара, чтобы иметь детей. И… после Айви Мей…

— Значит, не слишком.

— Ты рада?

— Конечно, — говорит Лайви. — Жизнь продолжается, ничего с этим не поделаешь.

— Да.

Они обе смотрят на свои могилы, на имена Айви Мей и Китти Коулман.

— А твоя бабушка как? — спрашивает Лайви.

— Она по-прежнему живет с нами. Несколько месяцев назад у нее был удар, и теперь она не может говорить.

— Ах, бедняжка.

— Что поделаешь. Зато теперь с ней гораздо легче.

Они хихикают, будто Мод сказала что-то непристойное. Я выхожу из-за могилы и, чтобы они меня услышали, начинаю о камни соскабливать грязь с башмаков. Они обе вскакивают.

— Привет, — говорит Мод.

А Лайви говорит:

— Ну, и где ты пропадал, гадкий мальчишка?

Вот это уже похоже на старые добрые времена.

Я присаживаюсь на корточки у могилы нашего дедушки через дорожку от них, подбираю два камушка и начинаю тереть их друг о дружку.

— Откуда ты узнал, что мы здесь? — спрашивает Мод.

Я пожимаю плечами.

— Я знал, что вы придете. Ведь король умер, разве нет?

— Да здравствует король, — говорят они в один голос, а потом улыбаются друг дружке.

— Какая жалость, — говорит Лайви. — Если у мамы родится мальчик, то ей придется назвать его Георгом. [37] Мне больше нравится Эдуард. Я бы звала его Тедди. Георг не так мило.

Мод смеется.

— Мне не хватало твоих глупых высказываний.

— Замолчи! — говорит Лайви.

— Саймон, я только что видела твоего отца, — говорит вдруг Мод.

Камушки выпадают у меня из рук на дорожку.

— Что с ним случилось? — очень тихо спрашивает она.

— Несчастный случай.

Мод молчит.

— Его засыпало в могиле. Мы его откопали, но… — Я снова пожимаю плечами.

— Мне очень жаль, — шепчет Мод.

— И мне, — добавляет Лайви.

— Мне надо спросить тебя кое о чем, — говорю я Лайви.

Она смотрит на меня. Наверняка думает о том поцелуе в могиле сто лет назад. Но спросить я ее хочу совсем о другом.

— Ты знаешь, я тут все могилы пометил. На лугу ни одной не осталось, насколько мне известно. Кроме твоей. — Я киваю на ангела Уотерхаусов. — Ты когда-то давно, после смерти королевы, просила меня не делать этого. Ну, вот я и не делал. А теперь хочу. В память об Айви Мей. Чтобы помнить, что она здесь.

— Что — чтобы напоминало о том, что от нее остались одни кости? — говорит Лайви. — Это ужасно!

— Нет-нет, я не про то. Чтобы напоминать, что она все еще там. Какая-то ее часть уходит в тлен, это да, но кости останутся на сотни лет — они эти камни переживут, уж ты мне поверь. И мою метку тоже. Вот что имеет значение, а не могила и не то, что ты туда кладешь.

Мод смотрит на меня недоуменным взглядом, и я теперь вижу, что все эти годы она тоже не понимала, что значит мой череп с костями, хотя она и умнее Лайви.

Лайви долго молчит, а потом отвечает: