Онлайн книга «Возвращайся, сделав круг»
|
Мне нужно было обогнать ее, пока не кончилась роща – дальше деревья шли все реже, и корзинок, оплетающих стволы, росло все меньше – за голую кору не так удобно цепляться… Я спрыгнул на землю и прислонился к дереву, спокойно дожидаясь, пока она, наконец, меня догонит. Она заметила меня издалека, но так и не остановилась, а разогналась еще сильнее. Подпрыгнула она хорошо и ударила вполне пристойно, но перехватить ее все равно успели бы сотню раз. Такими ударами только парализованных атаковать. Конечно же, уворачиваться я не стал – дал свалить себя на землю и даже помолотить кулачками в грудь. Только потом стряхнул ее с себя и сел рядом. Как ни странно, она была довольна. Я был уверен, что она расстроится и придется снова обещать ей ночную вылазку на Преддверие или задаривать веерами. Но она улыбалась. В который раз я проваливался, пытаясь предугадать ее реакцию, – что поделать, это никогда не было моей сильной стороной, и предмет я сдавал с трудом. В конце концов, можно было испытывать силы на ком-нибудь попроще – с ней ведь никогда не угадаешь, что она подумает и как ответит. – Два веера. – Один. – Красный, кайма бледно-розовая, сплетешь ичио с… рамисару – свежими, чтоб цвели. Кисточку у основания. И не надо опять Ци рисовать – просто узор. Или лучше напиши мне послание. Я взвыл – вееров я наплел загодя, это не страшно. Вплести свежие стебли тоже не проблема, а вот послание… Ведь знает же, что я ненавижу их сочинять – вообще каллиграфию не переношу. На планшетке – пожалуйста, а пером иероглифы выписывать – увольте. – И чтобы страстное, полное чувств. Я был уже настолько полон чувств, что думал, не удержусь – выражу… – Найдут. – И что? – Позор. – Ха. Я опустился на колени, наклонил голову, закрыл глаза. Привычная поза успокаивала и отгоняла лишние эмоции. – Не смей. Ее поза отрешения раздражала, о чем я прекрасно знал. Вдобавок, склоненная голова позволяла ухмыляться сколько влезет – она не заметит. – В стихах. Отрешения не вышло – я взорвался. – Что? – Послание – в стихах. Черными иероглифами в раннем стиле мастера Сэйку. Танку. – Хокку. – Танку. Я уже даже не знал, что проще выбрать. Пусть будет танка. Она довольно улыбнулась и дотронулась до своей растрепанной белой гривы. – Помни, схитрить не выйдет. Мои надежды стащить какой-нибудь классический стих испарились – совсем забыл, что недавно она закачала себе в голову всю библиотеку двора. Только сказки оставила – сказала, что их прочтет сама, вот только там стихи искать бесполезно… Но не самому же их писать, в конце концов. – Это нечестно. Она изобразила сочувствие. – Надо было доказать, что фэньду-чи кусаются! Я вздохнул и почел за благо встать. – Вряд ли бы у меня это получилось при всех стараниях… У них ведь нет рта. Когда ее глаза распахиваются – широко-широко, – они кажутся более безграничными, чем небо. Правда, они синие, а не красные, но, говорят, на некоторых планетах небо и впрямь синее… Хотя, может, это такая же правда, как кусающиеся фэньду-чи. – Подонок! А про безграничное небо – это у меня хорошо вышло. Может, и получится танка… – Презренный выкормыш атэпаи-но, ты обманом заставил меня пережить страх и… и пробежать тысячу ли без отдыха… – И сна… – Да как смеешь ты смеяться над своей Властительницей? – И атэпаи-но яйцекладущие. Они не выкармливают… – Ты… – И тысячу ли – это ты приврала… – Покайся, пока не поздно! Я рухнул на колени и начал отбивать поклоны, медленно подползая к ней. Потом я принялся целовать ее босые ноги – впрочем, уже без всякого кривляния. – А коронация твоя через 85 лет. Я показал ей язык и откатился в сторону, на случай, если она все-таки решит поколотить меня снова. Но она вдруг уселась на траву и изобразила обиду, которую можно смыть только кровью… Моей, конечно же. Я осторожно подполз ближе. – А хочешь, я назову в твою честь скуфа? Она просияла – хоть на этот раз мой расчет оказался верен. – Тебе уже дали выбирать? Так рано? – Я прошел три ступени. Она снова скорчила гримасу. – Я прошла пять. Я «уважительно» закивал. – Тогда ты знаешь, каково это – связанные руки, по трое с оружием на ступень. И как их обильно поливают маслом… Она сникла. – Нам руки не связывают. И по двое на ступень. Я сочувственно вздохнул. Бедные… – И без масла… Так тебе позволяют выбрать скуфа? – Уже позволили. – Когда? У нее был нездоровый блеск в глазах – она, наверное, пошла бы к ненавистным Внешним только ради того, чтобы дойти до третьей ступени и с почетом спуститься в питомник за своим зверьком. Может, она потому и фыркает каждый раз, когда я говорю про Чжань, – просто завидует. Хотя кто знает – пройдет она свою десятую ступень, может, и позволят ей иметь своего зверя. – Взял вчера, но имя еще не выбирал. – А тип какой? – Четырнадцатый. Она скисла. – Это больше мужской тип. Не получится. Я пожал плечами. По мне так скуфу все равно: у них тридцать четыре типа, и кто там ближе к женщине кто к мужчине – вопросы спорные… Но раз она сказала «нет» – спорить бесполезно. Властительница как-никак. Я хихикнул, и она швырнула мне горсть травинок в лицо. Лицо у нее при этом было таким, как будто этим жестом она дарит свободу тысячам порабощенных презренной Империей планет… И почему-то я не стал над этим смеяться. Мы долго сидели на краю обрыва и швыряли камешки в замершего внизу фэньду-чи. Этот был маленький, сдувшийся и не желал слезать со своего кристалла, в котором уже угадывались очертания нового тела ящерки. Расшевелить нам его так и не удалось. Когда мы прекратили попытки, уже стемнело. – Я сейчас. Она легко поднялась и исчезла в сумерках. Я швырнул еще пару камешков в кипящую воду залива и прогулялся по насыпи, разминая ноги. – Ступать нужно на всю стопу, а не на носок. Она ретировалась и попыталась подкрасться еще раз. Вышло значительно лучше, ей удалось даже чуть сбить меня с толку последним шагом. Правда, удар в поясницу всего лишь скользнул по ребрам, а подсечка вышла так криво, что чуть не лишила равновесия ее саму. В следующий момент я ударил… |