Онлайн книга «Жестокие звезды»
|
Как я и предполагал, меня вынесли к самому центру селения. Вывернув шею так, чтобы видеть, где закончится мое путешествие на руках носильщиков, я нервно сглотнул слюну. На посыпанной грязным песком площади стоял помост, а с него на меня уныло глядела виселица. Неужели смерть? Хрустнут шейные позвонки, сиплое дыхание вырвется из перекошенного рта, боль хрустальными иголками вопьется в тело, холод и слабость разольются по членам… Впрочем, с чего это я решил, что меня ждет смерть через повешенье? Может, четвертуют или посадят на кол. Или вообще применят какие-нибудь пытки, о которых я в свои восемнадцать еще и не слышал. Но ведь я видел будущее! Если способности не врут, я еще должен встретиться с Наташей, увидеть смерть Пашки, поговорить с каким-то Наблюдателем… – Постафьте сюда! – раздался чей-то приказ. Меня водрузили на дощатый настил. Будучи обмотанным веревкой, я с трудом удерживал равновесие. Зато теперь мне представилась возможность увидеть говорящего. Им оказался достаточно высокий и плотный молодой человек, всего на несколько лет старше меня. На лице у него застыло выражение полной отрешенности от действительности. Лихие белые кудри разметались по плечам. Одет мужчина был в длинный черный балахон, потертый и запачканный, но все-таки не такой рваный, как у тех, кто доставил меня сюда. Кажется, я уже где-то видел этого человека. – Здорофо, Сереха! Ты фырос! – обратился ко мне белобрысый. И я наконец узнал его. Это был Клюв. Или Душный? Я прикинул еще раз и все-таки решил, что это Душный, он шепелявил гораздо сильнее Клюва. Воистину мир оказался тесен! Слава богу, что я встретил в этой психушке хоть кого-то знакомого. Теперь шансы на счастливое избавление от петли резко возросли. – Я скучал по тебе, Сереха, – заявил Душный, чуть ли не со слезами на глазах. – Мы очень ждали, кохда ты пояфишься тут. После этих слов почему-то захотелось быть повешенным. Лучше уж «крак» – и все, чем оказаться в руках спятившего знакомого. – Я Сфященник! – продолжил Душный. – Я хлафный тут. И мой брат, кстати, тоже здесь! Смотри! Душный достал откуда-то из недр балахона человеческий череп с остатками плоти и волос. Я с трудом сдержал рвоту, когда сумасшедший нежно поцеловал своего «брата» в лоб. – Спасибо, – сказал Душный в сторону и более грубым голосом. – Не за что, – ответил он самому себе, на этот раз нормально. Твою мать! Тут одни психи. Спасите меня! – Я не стану убифать тебя, Сереха! – поразмыслив немного, обратился ко мне Душный. Не скажу, что мне полегчало от этой фразы. – Освободить его? – поинтересовался носильщик у Душного. – Да. Разфяжите и профодите ф мой дом. Он не пытался убежать с Территории, он просто только что сюда попал. Нужно ему мнохое показать и объяснить, чтобы он решил остаться тут нафсехда. Кто-то из тех мрачных уродов, что тащили меня, быстро справился с веревкой. Я размял затекшие руки и ноги, растер посиневшие запястья. – Идем! – ласково подозвал меня Душный. Глаза парня смотрели куда-то в пустоту далеко за моей спиной. Неловко спрыгнув с помоста, я пошел за Душным к двухэтажному строению из бетонных блоков. Изнутри здание оказалось темным и неприветливым. Душный повел меня на второй этаж. Тут было чуть лучше и светлее. В комнате, куда мы пришли, оказалось несколько топчанов, низкий стол с посудой и какой-то снедью неаппетитного вида. Священник сел за стол и жестом пригласил меня занять место напротив. Я присел на топчан. В комнате бесшумно возник хмурый мужчина с подносом. Он был такой же уродливый, как и остальные, встреченные здесь. Мужчина налил нам в чашки какого-то напитка и столь же бесшумно скрылся. – Кто тебе так нос уделал? Да, я смотрю, и полофина зубоф фыбита, – протянул Душный. – Долгая история, – уклонился я от пространного ответа. – Соседние кланы, знаешь ли, не очень добродушны… – Попей чаю, расскажи, как попал сюда, – предложил Душный и сам отхлебнул из чашки. Я посмотрел на кружку – старая и побитая, с трещиной, из которой сочился только что налитый чай. Видимо, посуда осталась после того, как начальство тюрьмы отозвало охрану с периметра… – Да чего тут рассказывать, – снова замялся я. Не хотелось делиться с Душным подробностями. Не настолько сильно я ему доверял. – Пару раз подставили, потом я решил с помощью связей сделать фальшивые документы и улететь на Край. Меня поймали, отдали под суд, а потом привезли сюда. Вот и вся история… – Понятно, – кивнул Священник. – А что с тфоими друзьями? Пашей и Натой? Так их фроде зфали, да? – Пашка улетел на Фронтир. Наташа где-то на Земле… – Ясно, – скривил губы Душный. – А мой брат с наркотиками балофался, и попали мы из-за нехо сюда… – Ничего я не баловался наркотой! – Душный говорил теперь за мертвого брата, хорошо хоть череп больше не доставал. – Это ты увлекался! Ты меня на смерть обрек из-за дозы! – Не-ет, – протянул псих своим нормальным голосом. – Ты же жифой! Я не мох тебя на смерть отпрафить! – Нет! Это ты во всем виноват, уродец! – снова промычал Душный. Меня даже озноб прошиб от этого диалога в исполнении чокнутого знакомого. Впрочем, мне с моим даром тоже недолго до психиатрической лечебницы, что-нибудь в голове замкнет – и пиши пропало. – Изфини моехо братца, – заискивающе проговорил Душный. – Он немнохо не ф себе. Псих. Если б не он – меня бы тут не было… Я приготовился к новой перепалке личностей Душного, но второй голос промолчал. – Ты пей-пей! Фот еще рыбы вяленой можешь пожефать. – Спасибо, не голоден, – сказал я, но чая все же отпил. Чувствовал я себя жутко уставшим – сказалась травма, нервное напряжение и нагрузки последних часов. Руки, сжимавшие чашку, подрагивали, по спине то и дело пробегали мурашки. Хорошо хоть боль от падения со стены поутихла. Я размышлял, что делать дальше. Придется жить среди умалишенных? Или все-таки Душный отпустит меня на свободу? Свобода! Смешно. Просто клетка станет чуть больше… – Я все еще ничего не понимаю, – сказал я, вытирая лоб, – от горячего чая вдруг стало жарко. – Расскажи, что здесь происходит и как ты стал главным. – Я Сфященник, а значит, хлафный, – хмыкнул Душный. – Это я уже слышал, – поморщился я. – Ты расскажи, почему меня поймали, зачем хотели убить… Душный поерзал на топчане. – Нельзя уходить с Территории! Это обычай, прафило, табу! – И только из-за этого? Что я сделал плохого-то? – уточнил я, благоразумно решив промолчать об убитой девочке. Под сердцем кольнуло – говорить неправду все еще тяжело для меня. |