Онлайн книга «Последний рубеж»
|
– Для кого-то, может быть, и издержки, – сказал он. – А для кого-то – поломанные судьбы. – Что поделать, такова жизнь, – стряхнув наваждение, заметил Харднетт. – В обычаях человеческих много разнообразия и много нелепостей. И ты вот что… Давай-ка без этого всего, без глубокого погружения. А то наговоришь лишнего и… – Что? Скрутите и сдадите на коррекцию? Полковник не удостоил его ответом. Пропустил вопрос мимо ушей. Не хватало еще отвечать на дурацкие вопросы запутавшегося мальчишки. Но сам спросил: – Ты, похоже, техническую «вышку» заканчивал? – Допустим. Заметно? – А как же! Реальность усложняешь. Умник. – А что – реальность, по-вашему, элементарна? – Не то чтобы элементарна. Просто… требует верного истолкования. – Харднетт направил указательный палец в потолок и произнес назидательно: – Верное и вовремя сделанное толкование позволяет добропорядочному гражданину с легкостью выбрать путь безупречного поведения. Парень попытался возразить: – Позвольте, сэр, а кто будет… – Хватит! – резко оборвал его Харднетт. – Утомил ты меня. Помолчи… И я помолчу. Вместе давай помолчим. Парень прикусил язык, и они действительно помолчали. Душевно. Правда, недолго. Нарушая тишину, полковник ни с того ни с сего, оттолкнувшись от случайной, мимолетной и незафиксированной мысли, задумчиво произнес: – Знаешь, дружище, как иной раз бывает? – Он выдержал театральную паузу. – Бывает так, что человек бросит камень в море, а сам возьмет да и умрет. И получается ерунда: человека уже нет, а камень, им брошенный, все еще летит. На дно. Летит и летит. И летит, и летит, и летит… А человека нет. Странно, правда? – Я не понял, это вы к чему, сэр? – К слову. – К какому? – Непроизнесенному. – Намекаете, что времена такие, что лучше помалкивать? – Да не намекаю я! Что ты, ей-богу? Не намекаю, прямо говорю. Как римлянин римлянину говорю: иногда молчание – раймондий. И понимай как хочешь. А времена… Что – «времена»? У тебя есть свое мнение, ты вправе его иметь. В любые времена. Только знай, на самом деле это не ты имеешь мнение. Пока еще мнение имеет тебя. К тому же оно не твое. Чье-то чужое. Подумай об этом на досуге. А я все сказал. Харднетт подошел к двери, но, взявшись за ручку, остановился. – Кстати, – обратился он к связисту через плечо, – кто это тебе шепнул, что я из Чрезвычайной? – Никто, – ответил парень. Харднетт нахмурился: – Геройствуешь? – Честно, сэр, никто, – поклялся тот и напомнил: – Вы же мне сами показали лицензию, когда вошли. – Совсем плохим стал! – хлопнул себя по лбу Харднетт и, уже закрывая дверь, добавил: – А хорошим никогда и не был. 3 В ожидании черного стюарда полковник задержался в командной рубке. Самому вернуться в пассажирский салон представлялось делом непростым. И даже опасным. Ничего не стоило заблудиться в бесконечных закоулках корабля и сгинуть навеки. Рисковать не стал – перспектива превратиться в местного призрака не грела. Нагло занял пустующий ложемент у пульта Проводника и, отхлебывая замзам-колу, которую принесла ему гостеприимная девчушка в форме стажера, попытался осмыслить полученную информацию. «Итак, что у нас имеется», – начал он свой анализ. А имелось следующее. Прежде всего, один из тех странных объектов в пространстве-времени, которые носят гордое название «мембрана Гагича». «Гагича» – это потому что подобный объект первым обнаружил астрофизик Гагич. В 1123-м далеком году. Только он, Иосиф Гагич, решил тогда, что обнаружил белую дыру. И ошибся. И немудрено. Свойства объекта один в один совпадали со свойствами белой дыры. А главное – гравитационное притяжение объекта оказалось предельно малым. Никакая материя или энергия (включая свет) не могла попасть внутрь обнаруженного объекта. Покинуть – пожалуйста, внутрь попасть – нет. Словом, натуральная белая дыра. Белее не бывает. Только вот вышла с этой белой дырой форменная незадача. Спустя двенадцать лет вдруг обнаружилось, что на ее месте зияет черная. Глянули на нее как-то в очередной раз по графику, и – вот те на! Была дыра белая, стала черная. Проверяли, перепроверяли – черная. Удивились и ничего не поняли. Мало того, через какое-то время чудо повторилось – черная дыра вновь стала белой. Вот так и пошло с тех пор: то черная она, то белая. То наоборот. Такой вот неустойчивый объект. Объект, особенные свойства которого едва не свели наблюдателей с ума, назвали почему-то «мембраной». А целиком получилось – «мембрана Гагича». Так и в учебниках. В настоящее время обнаружено полтора десятка подобных объектов. Но до сих пор механизм их непостоянства плохо изучен. И вообще малопонятно, что они из себя представляют. В ходу много теорий. Самая модная: мембраны Гагича являются точками соприкосновения нашей Вселенной с другими вселенными. Там так. Якобы в Над-Пространстве существует множество вселенных, и некоторые из них расположены друг от друга настолько близко, что даже соприкасаются. Как яблоки в корзине. Вполне вероятно, через эти точки вселенные взаимодействуют друг с другом. Обмениваются материей-энергией-информацией, перенося проблему внутренней энтропии на иной уровень и, возможно даже, таким образом снимая ее с актуальной повестки. Некоторые сторонники данной теории уверены, что человек способен проникнуть через мембрану Гагича из нашей замкнутой гравитационным полем Вселенной в другую. Без выхода в Над-Пространство. Напрямую. Но на практике никто не проверял – далеко еще до этого. «Вот, значит, такую штуку мы в этом деле и имеем, – продолжал соображать Харднетт. – Что, конечно, удивительно». Еще бы не удивительно! Толком пока не известно, что это такое – мембрана Гагича. И механизм ее работы не изучен. Даже близко к нему не подобрались. А со слов Старика получается, что кто-то мембраной может управлять. Тыкает этот «кто-то» в нее У-лучом и «открывает». А чуть погодя таким же хитрым способом умудряется «закрыть». И получается, что для этого «кого-то» вывернуть мембрану Гагича наизнанку так же легко и просто, как, к примеру, ребенку окно открыть, мячик бросить во двор и захлопнуть. «Это какими же технологиями нужно обладать, чтобы подобным объектом заворачивать?» – невольно восхитился полковник. У людей таких технологий нет. Даже в проектах не предвидится – это точно. Нет таких технологий ни у одного человеческого сообщества. Если у самых продвинутых, у землян и тморпов, нет, – значит, и у других цивилизаций нет. |