Онлайн книга «Принцип четности»
|
Он с такой силой встряхнул Чистякова, что во все стороны брызнули пуговицы. Голова Чистякова мотнулась кверху, и Сергей увидел его лицо. Маленькие потухшие глазки, всклокоченные седые брови, землистого цвета кожа и полное отсутствие эмоций. Кадык Чистякова дернулся, сухие губы разлепились, но он ничего не сказал, только шипение вырвалось у него изо рта. — Скажи, как ты его убил?! — выкрикнул Кирилл и подтянул Чистякова к себе вплотную. — Задушил? Или, может, утопил как котенка?! Неужели ты забыл, гад? Это же не очень давно было! Забыл?! Чистяков не шевелился и продолжал молчать. Глаза его были закрыты, один кадык судорожно дергался то вверх, то вниз по морщинистой шее. Жена его тихо подвывала рядом, не отнимая ладоней от лица. Кирилл с силой отшвырнул Чистякова на диван и выпрямился. Ни следа уже не осталось на его лице от первоначального шока. — А кто отец ребенка? — спросил Филин глухо, но Чистяков поначалу не прореагировал, и тогда Филин рявкнул на всю комнату: — Кто отец ребенка, сволочь, я тебя спрашиваю?!! — Откуда я знаю? — произнес Чистяков бесцветным голосом. — У нее и узнавайте… — Ну, естественно, — процедил Кирилл. — Их это не касалось. Они, по идее, поставили перед ней задачу и все! Забеременеть и выносить. Я правильно понимаю, да? Чистяков снова не ответил. Филин, качая головой, стал расхаживать вдоль дивана, и папироса непрерывно перемещалась из одного уголка его рта в другой. — Плохо, ох как это плохо… — упавшим голосом сказал Барновский. — Ладно, закругляться пора. Он тяжело поднялся с жалобно скрипнувшего табурета. — Душно тут как… — пробормотал он. — Схожу воды выпью… Сын, говорите, спать лег? Эхе-хе… Барновский исчез в проеме двери, а Сергей подошел к зашторенному окну. Отодвинув в сторону ткань, он прильнул к стеклу. В темноте сада ему удалось разглядеть пятно приземистой баньки. Шест за ней уже не различался. Все правильно, отметил он про себя. Согласно принципу перпендикулярности. Как раз напротив этого окна… М-м-да… Вот оно как получается-то! Стало быть, сегодня здесь должна была повториться комбинация «Смирнова — Бурза»… Только уже с другими фамилиями. Бланк, знаете ли, у нас стандартный, так что фамилии сами впишите от руки. Пьеса осталась та же, только поменялись герои. Вниманию зрителей! Объявление. Вместо выбывших из игры актеров играет второй состав… Шум в комнате заставил Сергея отвернуться от окна. Теперь уже Филин держал Чистякова за грудки. Жена его тихо скулила, полулежа на диване. Филин раздраженно выплюнул свою изжеванную папиросу на пол. — Я же тебя со школы знаю, — сквозь зубы говорил он. — Чего же тебе не хватало, Иван? Зачем ты на старости лет превратился в ублюдка?! Зачем?! рявкнул он. — Ведь ты же выродок! Ты способен лишить жизни младенца… или ее… — Он махнул в сторону Котельниковой. — Из-за чего?! Что с тобой произошло, что?! — А с тобой?.. — вдруг произнес Чистяков глухим голосом. — Что?! — выдавил Филин. Чистяков поднял свои безжизненные глаза на Филина. — А с тобой, Филин, что произошло? — проговорил он тихо. — Ты-то сам тоже не такой раньше был… Филин застыл и выпустил Чистякова из рук. Тот сел обратно и снова опустил голову. — Что — я сам? — ледяным тоном сказал Филин. — Да как ты, выродок, можешь судить обо мне!.. — Не прикидывайся ангелом, Виктор… — безразлично произнес Чистяков в пол. Желваки на скулах Филина побелели. — Заткнись ты, ублюдок! — прошипел он. — На твоих руках кровь, а ты распахиваешь свой рот! Ты же жить не достоин! Ты же труп! — Мы все здесь трупы, — по-прежнему не поднимая головы, сказал Чистяков. Все мы здесь уже не те, что были… — Да что ты несешь?! — вращая глазами, проревел Филин. — Свою вину на всех переложить хочешь? Лучше замолчи!.. Говорить будешь потом и не здесь! — Ничего я не хочу… Ни на кого… А ты что чистеньким решил остаться, да? — Ты что, не расслышал?! — яростно выпалил Филин. — Не доводи меня до греха, Иван! Но Чистяков, казалось, не слышал его слов и продолжал монотонно бубнить под нос: — Что, думаешь, я совсем ничего не понимаю? Да если бы не Артемка… — Ну все!.. — крикнул Филин. — Я тебя, тварь такую, без суда и следствия… Он внезапно вскинул пистолет и приставил его ко лбу Чистякова. Истошный вопль его жены прорезал комнату. Сергей внутренне сжался, ожидая выстрела. На какую-то секунду воцарилась гробовая тишина. Потом рядом с Филиным оказался Кирилл и схватил его за руку. — Ты что?! — заорал Кирилл, отбрасывая руку Филина с пистолетом в сторону. — Ты что, блин, совсем сдурел?!! Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Затем Филин неторопливо опустил пистолет. — Ты думал, что я на самом деле?.. — осклабившись, проговорил он и облизнул губы. — Да я просто варежку его закрыть хотел. Разозлил он меня… — Иди ты, знаешь, куда? — тяжело выдохнул Кирилл. — Дурак!.. Совсем спятил… — Ну что еще, господи? — обеспокоено спросил Барновский, появившись в дверях. — Опять шум… — Да все нормально, — бросил Филин, пряча пистолет в кобуру. — Нервы на пределе. — Петрович, — сказал Кирилл хмуро. — Надо с этим со всем кончать. — Да, да, конечно, — торопливо заговорил Барновский. — Значит так. Сергей бегом за машиной. Отвезете с Кириллом Котельникову в больницу. Чистяковых пока в мэрию, до утра. Так что, хозяева, собирайтесь… А утром будем разбираться. Все. — Шел по пустыне осел. Долго шел, очень долго. Сверху солнце палит, ну, в пустыне, сами понимаете, это иногда случается… Снизу — песок. Жарко, в общем, и это даже еще не то слово. День, значит, идет осел по пустыне, два идет, неделю идет… И воды-то нигде нет: снега давно сошли, киоски не работают, да и вообще ситуация здорово смахивает на сухой закон. А пить хочется ослу, господа, невыносимо. Пить ему хочется больше, чем конторскому выйти из резервации. Вдруг видит осел стоят два бочонка: один — с водой, другой — с водкой. Вот такой, понимаете ли, господа, расклад. И что же он стал пить, спрашивается? Правильно. Два бочонка — это не два стога сена. Тут решение осла очевидно: он стал пить воду. — Глеб сделал паузу и, взявшись за рюмку, закончил: — Так не будем же ослами, господа, и выпьем водки! Они дружно выпили водки и Валера, стреляя по столу взглядом, сказал: — Так это был тост? А я думал, это история из твоей жизни. — Не смешно, — заметил Глеб, бросая в рот маринованный огурчик. — Между прочим, пододвинь-ка сюда вот эту тарелку, — потребовал Валера. Дайте пожрать-то, в конце-то концов… — Ну, конечно, конечно, — проговорил Глеб сочувственно. — Ты же уже целых пять минут ничего не ел. |