Книга Черный сокол. Снайпер из будущего, страница 22 – Евгений Сапронов

– Зачем пинка? – пожал плечами Берислав. – Толмач с ними был, по-нашему говорил.

Чего-то такого Горчаков и ожидал. Обещая князьям допросить пленного монгола, он имел в виду как раз этот вариант. Олег просто прикинул, где в монгольской армии могут быть переводчики, и пришел к выводу, что в трех местах они обязательны. Один переводчик должен неотлучно находиться при ханской ставке. Еще монголы отбирали ремесленников и заставляли пленных выполнять осадные работы. Ни то ни другое без толмача невозможно. Ну и в разведке обязательно должен быть переводчик, для «работы» с местным населением.

– И что этот толмач вам сказал? – спросил Горчаков, который уже начал кое-что подозревать.

– Сказал: идите в Коломну и всем говорите, что татарскому царю девяносто девять народов уже покорились. Теперь и Русь тоже должна ему подчиниться. Еще сказал, что все должны падать ниц и целовать копыта монгольских коней, – при этих словах Берислав зло сверкнул глазами, – а напоследок толмач сказал, что всех непокорных ждет участь жителей нашего села.

– Опиши мне его, – задумчиво попросил Олег, – какой он из себя?

– Он не из этих, не из татар-монголов, – уверенно заявил Берислав, – у них морды плоские и безбородые, носы приплюснуты. А у толмача носище, будто клюв у орла, здоровенный и крючком. И борода у него знатная: черная, курчавая. На голове шапка острая, а вокруг нее материя намотана.

«Купец из Хорезма, – подумал Горчаков, – они там все монголам служили. Бизнесмены хреновы! За возможность торговать с выгодой Родину продали! И народ свой! Шакалы!»

Олег почувствовал, как в груди у него закипает ярость, как по венам бежит уже не кровь, а жидкий огонь, и в душе поднимается что-то темное и жуткое.

Горчаков живо интересовался историей, он много читал и умел думать. И вот сейчас разрозненные обрывки информации как-то внезапно сложились у него в ясную картину. В своей прежней жизни он не мог понять слов Плано Карпини [2] о том, что монголы высылали вперед отряды, которые не занимались ничем иным, кроме истребления жителей, потому, что итальянец довольно мутно все это описал [3] . Олег счел, что Карпини просто что-то напутал. А вот сейчас ему стало понятно, чем на самом деле занимались эти передовые отряды. Страх – это ведь тоже оружие! И его на всю катушку применяли сперва монголы, а потом татары, создавшие свои ханства на обломках Золотой Орды и унаследовавшие ее традиции. Фобос и Деймос – Страх и Ужас – летели впереди монгольского войска. Они должны были парализовать волю, лишить мужества, посеять чувство безысходности. Чтобы в городах монголов ждали не люди, готовые умереть сражаясь, а дрожащие овцы. Чтобы выжившие в аду монголо-татарского нашествия навсегда усвоили этот страшный урок! Чтобы никогда, ни у кого не возникло даже мысли поднять оружие на поработителей. Чингисхан был величайшим злодеем всех времен и народов, сравниться с ним мог только Гитлер. Если брать только суть, то их доктрины ничем не отличались. У одного истинные арийцы должны были править остальными недочеловеками, у другого монголы – избранная раса, призванная повелевать всем Миром, от восточного «моря» до «последнего» западного. Все прочие народы, по словам того же Чингисхана, «пыль под копытами монгольских коней». И методы у этих деятелей как под копирку.

– Ну что ж, – грозно сказал Олег, душившая его ярость требовала выхода, – я принимаю вызов! На террор я буду отвечать террором! На жестокость еще большей жестокостью! Я стану для монголов тем, кем был для турок Влад Цепеш! Они у меня не только о дальней разведке забудут, они у меня отлучиться в кусты по нужде бояться станут!

– А кто это, Влад Цепеш? – встрял стоявший за плечом у Горчакова Неждан.

– Скоро узнаешь! – недобро посулил Олег, зыркнув на приятеля так, что тот слегка попятился.

– Боярин! – шагнул вперед Берислав.

Руки у парня сжались в кулаки, и Горчаков заметил, что его трясет.

– Возьми меня в свою дружину! Хочу с татарами биться! Хочу взыскать с них! Они батьку моего лютой смертью казнили, они мамку и сестренку… – Берислав всхлипнул. – Сестренке двенадцать лет было, а они ее толпой…

– И меня прими, боярин!

Олег не заметил, когда второй паренек отнял от лица ладони и придвинулся ближе.

– А тебя как зовут? – спросил его Горчаков.

– Вадим.

– И сколько тебе годков, Вадим?

– Шестнадцать. – Паренек вытянулся, расправил плечи и умоляюще посмотрел в глаза Олегу.

– А тебе, Берислав? – вопросительно поднял бровь Горчаков.

– А мне восемнадцать, – ответил будущий дружинник.

– Добро, – кивнул Олег. – Но учтите, это, – он ткнул большим пальцем за спину, – воины не мои. Они со мной на время. Я просто сейчас воевода передового отряда. Так что вы будете у меня первые дружинники. Подумайте еще раз и решите: идете ко мне в службу или нет.

– Идем!

– Идем к тебе в службу! – один за другим ответили парни.

– Хорошо, – Горчаков приосанился и торжественно произнес: – Я, рыцарь Олег Иванович, беру тебя, Берислав, и тебя, Вадим, на службу! Обещаю вам быть вместо отца! На чем сей крест православный… – Олег распахнул на груди шубу, полез за пазуху, нашарил и вытащил золотой крестик на золотой же цепочке. – На чем крест целую!

Он приложился губами к крестику и засунул его обратно.

– Теперь вы клянитесь!

Парни очень серьезно и торжественно поклялись слушать рыцаря-боярина как отца родного и облобызали медные крестики, на которые, видимо, не позарились монголы.

– А теперь докладывайте, сколько татар сейчас в селе?

Горчаков не стал спрашивать мнение пареньков относительно того, будут ли монголы ночевать в Спасском. И так было ясно, что будут, иначе бы они уже здесь были. Три километра для конницы не расстояние. Да и чего им на ночь глядя теплые избы покидать?

– Ох, много там ворогов, – вздохнул Берислав и как-то весь сник.

– А чего это ты голову повесил? – не понял его реакции Олег.