Онлайн книга «Поцеловать осиное гнездо»
Мы обменялись рукопожатием и долго смотрели друг на друга, разглядывая морщины и прочие следы прожитых лет. – Ты не слишком шикарно одет для знаменитого писателя. Эта твоя последняя книга – я в конце так хохотал, что охрип. – А я-то хотел, чтобы вышло грустно! Он взял меня за подбородок. – Бестселлер ты наш. Сэмми Байер в списке бестселлеров «Нью-Йорк Тайме». Можешь представить, как я обрадовался, в первый раз увидев там твое имя! Его волосы были зачесаны назад и приглажены гелем в стиле журнала «GQ». Неброский репсовый галстук смотрелся элегантно, молочно-белая рубашка была словно только что отглажена. Фрэнни напоминал то ли преуспевающего биржевого маклера, то ли баскетбольного тренера из профессиональной лиги. Он излучал ту же бешеную энергию, но лицо у него было очень бледным, а под глазами виднелись темные круги, как будто он недавно поправился после тяжелой болезни. – А это кто? – Моя дочь Кассандра. Он протянул ей руку, но Касс удивила нас обоих, шагнув к нему и обняв. Он с улыбкой посмотрел на меня через ее плечо: – Эй, как это понимать? Она отодвинулась от Маккейба. – Я вас уже знаю. Я с младенчества слушала истории про вас. – Да ну? – Фрэнни был смущен и польщен. – И что же твой папа рассказывал? – Я знаю про бомбы в бутылках из-под кока-колы, про зал Общества ветеранов, про автомобиль Энтони Скаро... – Стоп! Зайдемте ко мне в кабинет, а то меня арестуют. В кабинете было просторно и пусто – там стояли лишь исцарапанный стол и придвинутые к нему два стула. – Все точно так же, как двадцать лет назад. Сев за стол, Фрэнни окинул комнату взглядом. – Я снял Рембрандта, чтобы ты чувствовал себя как дома. Сколько раз нас приводили сюда, Сэм? – Тебя чаще, чем меня, начальник. Надо бы повесить здесь мемориальную доску. – Мне надоело сидеть с той стороны и терпеть удары по башке «Желтыми страницами», вот я и решил, что пересяду сюда и сам буду бить. Моя пацифистка-дочь засопела: – Это что, правда? Вы действительно бьете людей телефонной книгой? – Нет, Кассандра, старые добрые времена прошли. Теперь пускают в ход психологическое давление. А если ребята упираются, мы пользуемся электрошокерами для скота. На лице у него ничего не отразилось – таким я его и помнил. Та же безмятежность и отсутствие каких-либо эмоций – бесстрастное, невозмутимое лицо, не раз спасавшее его от больших неприятностей двадцать лет назад. – Скажи ей, что ты шутишь, Фрэнни. – Я шучу, Касс. Итак, мистер Байер, что заставило вас почтить Крейнс-Вью своим посещением после двадцатилетнего отсутствия? – Сначала расскажи, ради всего святого, как тебя угораздило стать начальником полиции? Я был уверен, что ты кончишь... – За решеткой? Спасибо. Все так говорят. Это не религиозное просветление, если тебя это беспокоит. Более того – я пошел добровольцем во Вьетнам. Много чего случилось. Много хороших ребят погибло, а я выжил. Помнишь Энди Элдрича? Он в двух футах от меня ел из банки консервированного тунца, которого ему прислала мама, и его убило. Я только что просил его оставить кусочек... Такие дела. Я был после этого сам не свой. Жизнь должна же иметь какой-то смысл, понимаешь? Я вернулся из Вьетнама, поступил в Макалистер-колледж в академии Сент-Пол и сдал на бакалавра. А потом, сам не знаю как, стал копом. Но в этом есть свой резон. – Ты женат? – Был женат. А теперь один как перст. – Папа был женат трижды. Фрэнни выдвинул ящик и вынул пачку «Мальборо». – Ничего удивительного. Твой папа всегда любил почудить. Наверное, таким и остался. – Можете повторить это еще раз: теперь он встречается с женщиной по имени Вероника Лейк. – Она же давно умерла! Да, Сэм, это оригинально. – Ладно, Фрэнни, заткнись! Слушай, а помнишь Паулину Острову? – Конечно. Это ты вытащил ее из реки. В тот день все мы повзрослели. – Ты хорошо помнишь тот день? – Еще бы! Сколько всего человек из этой деревни убили? – Сколько? – Пока я служу, двоих. А ведь это семнадцать лет. И обоих на войне. Очень трогательно и совершенно не интересно. – А кто это сделал? Кто убил Паулину? – По слухам или на самом деле? Он закурил и щелчком захлопнул зажигалку. Касс и я переглянулись и стали ждать, что он продолжит, но он молчал. – Мне надо было стать актером, – наконец с улыбкой произнес Фрэнни, выгнув бровь. – Как вам эта напряженная драматическая пауза? Думаю, в кино меня хорошо сыграл бы Энди Гарсия... Лучшее, что есть в должности начальника полиции, – это возможность заглянуть в старые папки и посмотреть, что же действительно творилось, когда мы были пацанами. На тебя по-прежнему есть досье, Сэм. Теперь, когда ты прославился, как думаешь, смогу я сделать деньги, поведав миру о твоих правонарушениях? – Фрэнни, а что с Паулиной? – Дело было открыто и закрыто. У нее в колледже был парень по имени Эдвард Дюран. Его арестовали, он сознался, у прокурора выторговали пожизненное заключение, и парня отправили в Синг-Синг. Где он и умер. Касс ахнула. Фрэнни провел рукой по волосам: – Это гадкая история, Кассандра. Ты уверена, что хочешь ее выслушать? Она облизнула губы и медленно кивнула, а потом еще раз, быстро. – Как только его туда засадили, местные уголовники стали им пользоваться как... гм, манекеном из секс-шопа. Он не выдержал и повесился в камере. – Боже! Сколько ему было лет? – Двадцать один. Смазливый паренек. В Суортморе был одним из лучших студентов. Но убил не он. – А кто? – Я заметил, что мое дыхание участилось. – У меня есть подозрение. Ты ведь не знал Паулину, правда? Она существовала в другом измерении. Так почему ты теперь ею заинтересовался? – Я хочу написать роман о том, что с ней случилось на самом деле. Фрэнни глубоко затянулся и закинул руку за голову. – Интересная мысль, – Он посмотрел в потолок. – Знаешь, я хочу тебе кое-что показать. Он встал и поманил нас за собой. На улице Фрэнни показал себя с лучшей стороны, подойдя к неприметному «шевроле». – Залезайте. Я сижу в полицейской машине, за рулем Маккейб – начальник полиции... Мне стало смешно. – Фрэнни, вот если бы по волшебству я мог вернуться в прошлое и сказать себе пятнадцатилетнему: «А что я знаю!». |