Онлайн книга «Сны замедленного действия»
До квартала, где находится школа, остается рукой подать, когда я все-таки попадаюсь. Приближаясь к очередному перекрестку, я вижу, как навстречу мне из-за поворота выныривает бело-синяя «шестерка» со всеми милицейскими атрибутами. На боку ее – крупные буквы «ПМГ». И сразу слышится команда, усиленная мегафоном: – Водитель «Форда», остановитесь! Естественно, подчиняться окрику я не намерен. Наоборот, прибавив газу, собираюсь промчаться мимо «шестерки» на полной скорости. Однако «пээмгешка» резво выворачивает на встречную полосу и тормозит с разворотом на девяносто градусов так, что перекрывает мне дорогу. Лишь резким торможением мне удается избежать удара в бок «шестерки». Чертыхнувшись сквозь зубы, даю задний ход, выжав педаль газа до упора, и пячусь, как рак-спринтер, до ближайшего въезда под арку во двор. Выворачиваю руль, собираясь умчаться в ту сторону, откуда приехал, но перед самым носом машины тормозит «уазик», из которого с пистолетом в руке выскакивает Нагорнов и, не долго думая, берет меня на прицел. И откуда он только взялся?! Медленно-медленно открываю дверцу и выбираюсь из машины. Приехали… Лицо у капитана оказывается вблизи почерневшим и постаревшим как минимум лет на десять. Гибель дочери наложила на него траурный отпечаток… Сбоку подбегает экипаж «шестерки», вооруженный автоматами без приклада. – Руки вверх, Сабуров! – командует Евгений, держа пистолет обеими руками. – Стрелять буду без предупреждения! – Женя, – говорю я, подняв руки над головой, – послушай меня… – Стоять! – резко перебивает он меня. – Я сказал – стоять!.. – Я все понимаю, Женя, – торопливо говорю я, замерев на месте. – Ты сейчас наверняка принимаешь меня за преступника. Но поверь мне, это не так!.. Настоящий преступник – тот, кого мы принимали за отца Круглова. Это он захватил мальчика и пытается уйти вместе с ним из города!.. Он хотел убить меня!.. А в больнице я был ни при чем! Было уже поздно, Женя… На лице капитана написана недоверчивость. И он явно не собирается меня выслушивать. Нагорнов открывает рот, видимо, чтобы приказать патрульным надеть на меня наручники, но какой-то шум возникает вдали, и он невольно задирает голову к небу. Шум быстро нарастает, и вскоре низко, почти над самыми крышами, над нами проносится вертолет защитно-армейского цвета без каких бы то ни было опознавательных знаков. Нагорнов оторопело переводит взгляд на меня. – Это они, – догадываюсь я. – Решили, наверное, вытащить Олега из города по воздуху… Нагорнов опять открывает рот, но вновь ему не дает произнести ни слова шум. Теперь это – грохот сильного взрыва. Где-то за домами в небо взвивается султан черного дыма. Патрульные ошарашенно вертят головами, пытаясь уяснить, что произошло. Похоже, я знаю ответ на этот вопрос. – Больница! – говорю я, невольно опуская руки. – Он взорвал ее, чтобы отвлечь внимание!.. С капитана, наконец, слетает оцепенение, и он командует милиционерам: – Отправляйтесь к горбольнице, парни! Те в нерешительности топчутся на месте. Потом один из них спрашивает, кивая на меня: – А этот? – А с этим я сам разберусь, – говорит Нагорнов, засовывая пистолет за брючной ремень. – Выполняйте! Патрульные устремляются к своей машине. – Где они? – осведомляется капитан у меня, и понимаю, что он имеет в виду. – Тут недалеко есть школа… – начинаю я, но он не дает мне закончить: – Быстро в «уазик»! Водителя в «уазике» нет, и Нагорнов сам садится за руль. – Кто они? – хмуро спрашивает он, закладывая крутой вираж. – Спецслужба, – лаконично откликаюсь я. – Чья? – деловито интересуется он. «Уазик» мчится какими-то дворами на бешеной скорости, подпрыгивая на выбоинах в асфальте. – Наша родимая, – сообщаю я. – А зачем им мальчишка? – Это долго рассказывать… Пойми одно, Жень: он сейчас для них важнее, чем все сокровища мира… Нагорнов недоверчиво крутит головой, но оспаривать мой тезис не решается. – А зачем они убивали их? – спрашивает после паузы он. – Они считали их опасными. Я тебе потом все объясню… Мы, наконец, подлетаем к школьной ограде в виде железной сетки, в которой в изобилии имеются большие прорехи, видимо, проделанные школьниками в целях сокращения пути. Нагорнов тормозит так резко, что я чуть не бьюсь головой в лобовое стекло. Выскакиваем и бежим к школе, скользнув в одну из прорех. Похоже, мы подоспели вовремя. Сворачиваем за угол, и нашим глазам открывается картина, чем-то смахивающая на эпизод из импортного видеобоевика. Вертолет, который недавно пронесся над нами, завис над спортивным полем напротив главного входа в школу. Значит, Абакумов и Олег еще здесь… Достав пистолет, Нагорнов собирается устремиться на открытое пространство, но я вовремя удерживаю его за рукав. – Они сейчас появятся, – говорю ему я. Я оказываюсь прав. Из-за противоположного от нас угла здания – там, где расположена пожарная лестница, ведущая на чердак, – появляются две фигуры. Это Абакумов и мальчик. Олег уже без сумки – видимо, спецслужбовец заставил его бросить ее на чердаке. Интересно, каким образом Абакумов заставляет его идти вместе с ним, если в руках у него не видно оружия и он даже не держит Олега за руку? Вертолет начинает опускаться к земле, сметая винтами песок и мелкие камушки с футбольного поля. Я оглядываюсь на капитана, но его рядом со мной уже не оказывается. Решил зайти с другой стороны, догадываюсь я. Дождавшись, пока Абакумов и Олег окажутся на середине бетонной площадки перед фасадом школы, я достаю пистолет, добытый мной в машине Лугина, и делаю шаг вперед из своего укрытия. Вообще-то в этой ситуации надо было стрелять без предупреждения, но Олег находится как раз между мной и спецслужбовцем, и я боюсь зацепить его. Поэтому мне не остается ничего иного, кроме как крикнуть: – Олег, ложись! Однако, как и следовало ожидать, к ожидаемому эффекту этот окрик не приводит. Вместо того чтобы послушно рухнуть ничком на асфальт, Круглов-младший оборачивается ко мне, пытаясь разобраться, с какой стати ему следует принять лежачее положение. В свою очередь, Абакумов, который оценивает обстановку намного быстрее своего спутника, хватает юношу за плечи и рывком притягивает его к себе одной рукой. А потом пускает в ход навыки владения стрелковым оружием, привитые ему в какой-нибудь «грушной» учебке и закрепленные в ходе многолетней практики. |