Онлайн книга «Профилактика»
|
Черт знает, что отсюда следует. По этой версии получается, что я-прошлый влиял на все, что меня окружало, и теперь, когда я стал другим, то и люди, с которыми я когда-то соприкасался, тоже стали другими? Я покрутил недоверчиво головой, но, проходя мимо старика, не удержался и бросил ему в кепку-дароносицу крупную купюру. Словно тем самым пытался замолить свою вину перед ним, выпросить прощение за то, что не заступился перед ним в другой своей жизни. На другой стороне улицы, рядом с автобусной остановкой, имелись прозрачные пузыри телефонов-автоматов, и я нашарил в кармане телефонную карту, приобретенную загодя в метро. Раз пошла такая пьянка, то почему бы не позвонить по тем номерам, которые сохранились в памяти из прежнего круга бытия? Первой в этой очереди была, разумеется, моя сестра Алка. В трубке долго слышались гудки вызова, потом ответил старушечий голос: — Алло? — Извините, — несколько обалдело сказал я. — А Алла дома? — Какая еще Алла? — раздраженно прошамкала трубка. — нет здесь никакой Аллы и никогда не было! — A это номер 340-79-80? [3] — уточнил я. — Да, но Аллы здесь нет, — сердито отрезала трубка. — Советую вам обратиться в справочную, молодой человек! Или позвонить на телевидение! — Зачем? — слегка офигел я. — Там вам скажут номер Аллы Пугачевой! — послышалось в трубке, и сразу пошли гудки отбоя. Оказывается, бабульки тоже способны на приколы. Зачем я позвонил в компьютерную фирму, где директором был Лелик. Ответил мне приятный женский голос: — Здравствуйте, фирма Пэ-Тэ-Эс, служба технической поддержки. — Извините, а Ксюшу можно? — Одну минуточку, сейчас я вас переключу. Мелодичная заставка, потом — знакомый голосок: — Алло? — Ксюша, привет, — сказал я. — Это я, Алька Ардалин. — Простите, кто? — вежливо удивились в трубке. Все было ясно, и можно было бы не продолжать разговор, но я вспомнил, как тот же милый голосок говорил когда-то: «Он и раньше отличался нечестностью, но такой подлости от него я никак не ожидала». — Дело в том, что у меня компьютер забарахлил, девушка, — сказал я. — Обратитесь в службу технической поддержки. — А вы мне не можете помочь? — Ну, я не знаю, — засмущалась Ксюша. — А что именно у вас не работает? — Память, — сказал я. — Видно, «мозгов» не хватает... — А в чем это проявляется? — Никто меня не узнаёт, — сказал я. И повесил трубку. Чем ближе я подходил к дому — своему _настоящему дому, а не тому, который считался здесь моим местом жительства, — тем все больше испытывал странное волнение. Будто вернулся сюда после длительного отсутствия. А ведь, если вдуматься, еще вчера я безвылазно жил здесь и, наверное, закончил свое первое пребывание на этом свете. Дверь квартиры оказалась не такой, какой она была у меня. Обычная деревянная и довольно обшарпанная дверь. Наверное, не имело смысла звонить. Наверняка здесь живут люди, которые никогда не слышали об Алике Ардалине. Но, повинуясь безотчетному импульсу, я все-таки трижды нажал кнопку звонка. Дверь долго не открывалась, а когда все-таки открылась, я оцепенел. — Ну, что уставился, будто не узнаешь? — спросила Алка. И в самом деле — не узнаю, хотел сказать я, но губы мои словно склеились. Она была не той благополучной обывательницей, которой я привык ее видеть раньше. На ней были какая-то грязная желтая футболка с дыркой под мышкой, юбка дерюжного цвета, затасканные шлепанцы. Мешки под глазами, нездоровый цвет лица, всклокоченные, давно не мытые волосы... И сигарета в манерно отставленной руке. — Ну, заходи, коли пришел, братан, — усмехнулась она. Я вошел в прихожую (бывшую _мою прихожую), и в нос ударил запах несвежего белья и чего-то несъедобного, явно подгоревшего в процессе приготовления. Нет, все-таки это была не моя квартира. Мебель здесь была совсем другая, только телевизор, который остался от родителей, имел место под пыльной серой салфеткой. — Каким ветром тебя ко мне занесло? — спросила сестра, небрежно гася окурок в консервной банке, стоявшей на тумбочке в прихожей. — Неужто со своей Светкой полаялся? Если так, то учти — у меня места для тебя нету, понял? Я — женщина одинокая и пока еще свободная... — Она вдруг пошатнулась, и только теперь я понял, что она под градусом. — Алка, — потрясенно сказал я. — Что с тобой? — Ничего, — мотнула она головой. — Все в порядке... Просто с работы поперли ни за что ни про что. Этот хрен моржовый, чтоб ему!.. Не устраивает его, видите ли, что я покупателям не говорю «добрый день». А с какой стати я должна перед всякими придурками лебезить, а? Бог ты мой, значит, в этой реальности она работает в торговле! Точнее — работала... — Ладно, что мы тут стоим? — махнула рукой Алка. — Пошли на кухню... отметим твой приезд... А то бог знает сколько уже не виделись. И все из-за этой твоей стервозницы и ее мамашки. Говорила я тебе, Алька, не женись ты на этой дуре — нет, не послушался... На кухне был почти тот же беспорядок, который имел место и в мою бытность здесь. С той лишь разницей, что пустые бутылки стояли не на полу, а на подоконнике. — Что будешь пить? — спросила Алка, залезая в холодильник. — Хотя подожди, кажется, у меня только портвейн остался... — А кофе у тебя есть? — спросил я. Она погремела банками на полке. — Тебе повезло. На донышке еще есть немного. Она принялась разжигать газ и заливать воду в чайник, а я смотрел на нее, и что-то щемило внутри меня. — Кстати, — спросила вдруг она, не оборачиваясь, — Как у тебя с деньгами? Не займешь немного, а то я — на мели... — Конечно, — торопливо сказал я и полез за бумажником. — Тысячи хватит? Она смотрела на меня так, словно не верила своим глазам. Потом лицо ее вдруг исказилось, и на глаза набежали слезы. — Ты чего, Ал? — спросил я. — Что-то не так? — А, не обращай внимания, Алька, — махнула рукой Алла, смахивая украдкой слезу. — Просто ты сегодня какой-то не такой как всегда. Обычно от тебя доброго слова не дождешься. Сразу пилить начинаешь: такая я да сякая. А теперь хоть впервые за много лет по-человечески ко мне относишься... |