Онлайн книга «Кратос»
|
Никаэль возвращается, внимательно оглядывает голову очереди, взгляд останавливается на мрачной Юлиной физиономии, и он делает шаг в нашем направлении. Я даже не успеваю среагировать. Юля хватает меня за локоть, Артура за руку и тащит из очереди. – Быстрее же! Бежим отсюда! Я не заставляю себя уговаривать, зато Артура тянем почти силком. Вылетаем из здания космопорта и прыгаем в гравиплан. Машина взмывает в воздух, и краем глаза я успеваю заметить золотое свечение у нас за спиной. Поздно! Не возьмете! Артур чуть не плачет: – Зачем вы сбежали? Надо непременно пройти регистрацию! Верните меня! Юля обнимает его, целует волосы: – Не надо, Артур. Я вижу, что не надо. – Нас будут искать, – говорю я. Нас не преследовали, вероятно, у метаморфов и без того дел по горло, или они решили, что мы и так никуда не денемся. Команда нашлась в ближайшем ресторане под названием «Храбрый заяц». Впрочем, название вызывает разногласия. Трактир держат поляки, и, скорее всего, они имели в виду «Постоялый двор „Храбрый"», в честь короля Болеслава Храброго, основателя Польского государства. По-польски Болеслава называли «Chrobry», a «zajazd» – это корчма, постоялый двор. Но с легкой руки русскоязычных торговцев Кратоса, привычным образом истолковавшим знакомые слова, кроме как «Храбрым зайцем» сие заведение давно никто не называет. Так и на тессианский перевели. Компания сидит за деревянным столом, стилизованным под средневековье, потребляет шницели и острые салаты. В центре стоит бутылка местного красного вина, бутылка водки и графин с томатным соком. Столик на четверых, и одно место пустует. Там, по обычаю Кратоса, стоит стопка водки, накрытая черным хлебом. Правда, хлеб местный, жирный, рассыпчатый и изысканно инкрустированный кусочками орехов, как темная столешница светлым деревом. Нет Сержа. За столом: Витус, Геннадий и Бхишма. Витус вскакивает нам навстречу, берет два стула от соседнего стола. – Здравствуй, Юлия! Садись, Дима! Молодой человек, возьмите себе еще один стул. Гена улыбается и кивает. Бхишма восхищенно смотрит на меня: – Здравствуйте, господин! Еще верит в Шиву? – Что с Сержем? – спрашивает Юля. – Погиб в гостинице, – говорит Геннадий. – Все помогал другим выйти из огня. А сам не успел. Юля садится, плескает себе водки. Артур пытается последовать ее примеру, но она отбирает рюмку и ставит мне. При других обстоятельствах я бы предпочел вино, но сейчас хочется чего-то быстродействующего. – Спасибо! – говорю я. – А то я не пробовал! – возмущается Артур. Юля молча наливает ему томатного сока. Встает, поднимает рюмку. – За помин души! Выпиваем, на минуту повисает молчание, нарушаемое только звоном вилок команды. – В долг гуляем? – спрашивает Юля. – Нет! – говорит Витус. – Мы все зарегистрированы. Сегодня утром обернулись. Так что качаем со счетов. – Вам дали выход в глобальную Сеть? – И еще раз нет! Они просто скопировали наши счета. Все операции в Тессианской Сети. – К инфляции, – заметила Юлия тоном заправской гадалки. – Ну и хрен с ней! – сказал Витус. – Пока живем. И зажег трубку. Я смотрю на эту компанию. Уж больно не похоже на то, что у них мышьяк в крови: здоровые радостные люди. Но что-то здесь не то. Может быть, радость? Так не гуляют на поминках. Гуляют вообще на свадьбах. – Покормите в долг своего капитана? – спрашивает Юля. – Без проблем, – мгновенно отвечает Гена. – И даже вместе с сыном. – И даже вместе с другом, – со вздохом добавил Витус. Принесли шипящее мясо с золотистой корочкой и гарниром из нарезанного соломкой местного овоща, напоминавшего картофель и называемого «Пом де Тесс». Чередовать водку с вином – дело рискованное, но я решил попробовать красного. Недурственно! После первого бокала вспомнил, что мечтаю напиться с самого шиваитского монастыря. Юлия раскраснелась и стала чуть веселее, но в глазах прячется грусть. Я заметил, что перед ней стоит все та же уполовиненная рюмка водки, и ее количество не уменьшается уже минут пятнадцать, а в бокале – томатный сок. Водка после вина оказывает странное действие. Будто трезвеешь. Опрокинул еще одну стопку, и в голове прояснилось. «Не порядок!» – подумал я. – Они восстановили старинный рецепт, – откуда-то издалека донесся голос Витуса. – В первоначальном виде! Официант в рубашке с пышным белым жабо и в серебристом камзоле – все вместе напоминает взбитые сливки в блестящей вазочке – поставил на стол хрустальный графин с чем-то коричневым и полупрозрачным. В странной жидкости плыли вверх мелкие пузырьки. – Это что? – хрипловато спросил я. – Называется «кока-кола»! – гордо сказал официант. – Кока? – переспросил я. – Именно, – подтвердил Витус. – Очень рекомендую! Кокаин и алкоголь антагонисты. А-а! Мы же на Тессе. Здесь и опиум могут в вино накапать по желанию клиента. В антагонизме я усомнился, но все же сказал: – Да не хочу я трезветь, Витус! Ну ее! – А ты с водкой смешай, – сказал он. По обеспокоенному взгляду официанта я понял, что вот это сделать стоит. Допил из бокала остатки вина, плеснул туда коричневой жидкости и долил водкой. Ладно, будем надеяться, что биомодераторы смогут поддержать безопасный уровень токсинов в крови, и до рвоты в унитаз дело не дойдет. Бхишма, из верности религиозным принципам весь вечер пивший пресловутый томатный сок, взглянул на меня с опаской, но промолчал. Шиве в образе грозного Рудры-разрушителя пить положено. Гена слегка улыбается, одними глазами. Пьет он примерно, как Юля, то есть почти не пьет. «Старый интриган!» – подумал я. Почему старый? Лет сорок не больше. Почему интриган? Не знаю я его интриг. Темная лошадка! Но впечатление от его взгляда именно такое – Мазарини чертов! И я опрокинул кокаино-водочный коктейль. Пьется легко, как газировка, и изменений в мировосприятии сразу не замечаешь. Налил еще. Артур покосился на меня, стянул бутылку водки и плеснул себе в томатный сок. – А где мать твоя? – грозно спросил я. Юли нет. – Джульетта ушла навещать Алисию, – сказал мальчишка. – Она же только что с вами простилась. – А-а. Ну, может быть. |