Онлайн книга «Особый отдел и пепел ковчега»
|
– Там его жена и тёща в истерике бьются. Представляешь, какой для них подарочек будет? Нет, мы его лучше на вашей проходной оставим. Согласен? – Ладно, заезжайте, – кривясь, как от изжоги, уступил охранник. – Но чтобы в последний раз! Иначе докладную главному напишу… Завернув за угол ближайшего лечебного корпуса, «Скорая помощь» остановилась, и санитар в два приё– ма освободил Цимбаларя от смирительной рубашки. – Капитальная вещь, – разминая затёкшие члены, сказал тот. – Куда там нашим наручникам! Как говорится, ни вздохнуть, ни пёрнуть… Зачем ты узлы так туго затянул? – А если бы охранник проверил! Нет, я все дела привык без халтуры делать. – Молодец! В органах такие люди нужны. Вот мой телефон. – Цимбаларь что-то черканул на сигаретной пачке. – Брякни на неделе. Постараемся твои проблемы решить. – Спасибо… Назад выйти сможешь? – поинтересовался санитар. – Здесь это посложнее, чем войти. – Как-нибудь справлюсь. Не первый год замужем… А тебе я могу дать один совет. Если собираешься у нас служить, то с панибратством завязывай. Впредь обращайся ко мне по званию – «товарищ майор». – Слушаюсь! – Санитар сразу подобрался, словно в строю, и даже кепку свою поправил. – Так-то лучше… Посоветуй, как мне получить свидание с вашим пациентом? – Это смотря какой пациент – буйный или тихий. – Скорее всего тихий. – Тогда вам, товарищ майор, нужно вон в тот двухэтажный корпус. – Толстым, корявым пальцем он указал нужное направление. Морги, тюрьмы, пересылки, спецприёмники и психбольницы были для Цимбаларя привычным полем деятельности, и с их персоналом он умел общаться накоротке. К сожалению, дефицит времени не позволял запастись каким-нибудь грозным предписанием из самого Минздрава, и приходилось обходиться минимальными средствами. Впрочем, пожилая медсестра, исполнявшая обязанности администратора, отнеслась к нему весьма предупредительно и ни про какие документы даже не заикнулась. По-видимому, здесь полагали, что любой человек, оказавшийся на территории лечебницы, уже прошёл процедуру проверки. Выслушав просьбу Цимбаларя, где вранья было на рубль, а правды на копейку, она сказала: – Сейчас Сопеев спустится. Извините, но по медицинским показаниям покидать лечебный корпус ему не рекомендовано. Для свиданий с родственниками и друзьями у нас имеется специальное помещение… Двух часов вам будет достаточно? – Вполне, – ответил Цимбаларь, обрадованный столь удачным развитием событий. – Только учтите, какие-либо передачи категорически запрещены, – предупредила медсестра. – Это касается как вещей, так и продуктов питания. – Я в курсе. – Цимбаларь с готовностью продемонстрировал пустые руки. – С лечащим врачом хотите побеседовать? – Попозже… Скажите, а Анатолий Григорьевич адекватен? – Более или менее. Но на всякий случай приготовьтесь к тому, что он вас не узнает или примет за кого-то другого. – И как мне в этом случае вести себя? – Сдержанно… И не пытайтесь возражать, даже если он назовёт вас Наполеоном. Просторная двухсветная комната скорее напоминала игровой зал детского сада, ненадолго покинутый воспитанниками, чем место свиданий с психами. Вдоль стен был расставлены диваны, заваленные книгами, альбомами для рисования и раскрасками, а на ковролиновом полу валялись разноцветные пластмассовые кубики и мягкие игрушки. В дальнем углу беседовали две странно одетые старушки, и невозможно было понять, кто из них пациентка, а кто посетительница. Возле выключенного телевизора сидел наголо обритый горбун и раскачивался в такт какой-то мелодии, доступной только его собственному слуху. Дожидаясь Анатолия Сопеева, заглазно уже получившего оперативную кличку «байстрюк», Цимбаларь дал волю своей любознательности и вскоре убедился, что диваны крепко-накрепко прикручены к полу, в окнах вставлены пуленепробиваемые стекла, под потолком установлены две телекамеры слежения, а лысый горбун зачарованно всматривается в своё собственное отражение на экране телевизора, ну почти как полковник Горемыкин. Ожидание между тем затягивалось. Цимбаларь уже начал опасаться, что его мошеннический трюк раскрыт и администрация лечебницы готовит какие-то ответные меры, но тут санитар ввёл в комнату человека, одетого сугубо по-домашнему: спортивные брюки, фланелевая рубашка навыпуск и тапочки. Цимбаларь, судивший о внешности Востроухова только по устным свидетельствам Кондакова, невольно подивился сходству отца и сына. Правда, Анатолию Григорьевичу, кроме молодецких усов, не хватало ещё маршальского лоска и военной выправки. Он сильно сутулился, при ходьбе шаркал ногами и своим отрешённым видом напоминал популярнейшего героя фантастических комиксов – Безумного профессора. Сделав своё дело, санитар ушел, и Сопеев покорно остался стоять посреди комнаты. Цимбаларь поспешил к нему и, взяв за локоток, усадил на ближайший диван, а сам устроился рядом. Он ещё и рта не успел раскрыть, чтобы представиться, как душевнобольной деревянным голосом произнёс загадочную фразу: – Вы опять хотите послать меня к северным оленям? – Упаси боже! – воскликнул слегка ошарашенный Цимбаларь. – Какие могут быть олени! Меня интересует один человек, безусловно, хорошо знакомый вам. Имеется в виду маршал Востроухов. – Здоровье у него хорошее, – апатичным тоном сообщил Сопеев. – А когда вы его видели? – Цимбаларь решил подыграть психу. – Вчера. – Здесь? – Ну да… – Этот вопрос почему-то привёл Сопеева в замешательство. – Вы говорили с ним? – Нет. Он со мной не разговаривает. – Почему? – Обижается. – Очевидно, на то есть какой-то веский повод? – Есть. – Сопеев, словно начиная просыпаться, глубоко вздохнул. – Какой? – Я виноват, что ему нет покоя даже в гробу. – Как это следует понимать? – Цимбаларь затаил дыхание. – Будто бы вы сами не знаете. – Сопеев печально усмехнулся. – Пепел… Причиной всему – пепел. Не нужно было брать его с собой в могилу. А теперь никому из нас нет покоя… Я не хочу пасти оленей! – Голос Сопеева сорвался на визг. – Я не хочу искать пятый угол! Я не… Санитары не заставили себя долго ждать. Сопеева бесцеремонно сграбастали и в мгновение ока выдворили из комнаты свиданий. Старушки как ни в чём не бывало ворковали в своём углу, а горбун продолжал раскачиваться, словно заведённый. Похоже, такие сцены были здесь вполне обычным делом. Завидев возвращающегося ни с чем Цимбаларя, медсестра промолвила: |