
Онлайн книга «Особый отдел и тринадцатый опыт»
– Пальнули в ухо из волыны, вот и все дела, – с видом знатока промолвил Цимбаларь. – Нет, такая боль в памяти не сохраняется, говорю вам это как дипломированный врач. Между первыми болезненными ощущениями и смертью прошло достаточно много времени, что при выстреле в упор невозможно… – Значит, в ухо влили сильнодействующий яд, что в Средние века случалось сплошь и рядом, – заявила Людочка. – Тогда здесь и голову ломать нечего! Это датский король, уж и не помню, как его звали, отец принца Гамлета и муж королевы Гертруды, погибший в результате заговора. – Ну вот, сразу пошли в ход ярлыки, – огорчился Кульяно. – Но в речах, которые мне только что довелось услышать, не было и намёка на Данию, замок Эльсинор, холодное море и христианские традиции. Наоборот, некоторые слова можно истолковать как память о пальмах, верблюдах, раскалённых песках. Мне даже кажется, что боль в ухе как-то связана с укусом ядовитой змеи. Возможно, спящему человеку сунули в ухо разъярённую змею небольшого размера – песчаную эфу или карликовую мамбу. Такой укус всегда смертелен, поскольку не позволяет отсосать яд или удалить поражённые ткани. – Пусть это был не датский король, а, скажем, дагомейский, – примирительно произнёс Цимбаларь. – Разница несущественная. – Готов согласиться с вами. – Кульяно демонстративно глянул на часы. – К сожалению, ничего более определённого сообщить не могу… К тому же ваше время истекло, даже учитывая двойной тариф. – Тем не менее нашему знакомству суждено продолжиться, – переглянувшись с Людочкой, сообщил Цимбаларь. – Скажем прямо, сюда мы явились не из праздного любопытства, а по долгу службы. Желаете взглянуть на наши удостоверения? – Не мешало бы. – На пухлой физиономии Кульяно появилась кислая улыбочка. – Мне это нетрудно, но в удостоверение вложено постановление о вашем аресте. Если я предъявлю его вам, обратной дороги уже не будет. – А разве сейчас она есть? – демонстрируя чудеса самообладания, осведомился Кульяно. – Есть, – кивнул Цимбаларь. – Хотя, честно сказать, шансов немного. Примерно пять из ста. – Вполне приличные шансы, – обрадовался Кульяно. – Поэтому, с вашего позволения, я не буду распускать посетителей. – Шутка неуместная! – Цимбаларь придал своему лицу так называемое прокурорское выражение, подсмотренное по телевизору у одного весьма видного деятеля российской юриспруденции. – Лейтенант Лопаткина, заприте дверь. – Слушаюсь! – Людочка встала и, держа ребёнка под мышкой, словно свёрток с грязным бельём, выполнила распоряжение напарника. Цимбаларь между тем завёл с Кульяно задушевный разговор: – Не догадываетесь, почему мы здесь? – Я не гадалка… Но раньше мне представлялось, что для предъявления обвинения людей вызывают в прокуратуру или милицию. – Вам правильно представлялось. Однако обвинение может быть предъявлено и непосредственно на месте преступления. – И таким местом вы посчитали мой кабинет? – Кульяно постучал по столу костяшками пальцев. – Именно! Бандит орудует на большой дороге, ширмач режет карманы в общественном транспорте, а вы нарушаете закон, даже не покидая кресла. Разве то, чем вы занимаетесь, не является шарлатанством? – Сначала это надо доказать. До сих пор такое не удавалось ни одному из моих оппонентов. – Зато нам удалось! Цимбаларь кивнул Людочке, и та, развернув конверт и пелёнки, вывалила на стол голого ребёночка. Впервые хладнокровие оставило Кульяно, и он вместе с креслом подался назад. Как бы подливая горючего в огонь его паники, младенец напустил под себя обширную лужу, а потом сложил крошечные пальчики в дулю. – Не пугайтесь, – доставая из кармана пульт управления, сказал Цимбаларь. – Это всего лишь электромеханическая кукла, созданная по нашему заказу известным конструктором Аркадием Рэмовичем Христодуловым. Умеет орать благим матом, мочиться, кормиться, двигать конечностями, гримасничать и многое другое. Подобных игрушек нет, наверное, даже в Голливуде. – Зачем вам понадобилась эта бессовестная провокация? – сквозь зубы процедил Кульяно. – Чтобы доказать вашу преступную деятельность. Сейчас вы слышали не детский плач, а звуковую композицию, синтезированную на компьютере из случайных шумов. Смысла в ней не больше, чем в писке комара. – Цимбаларь нажал соответствующую кнопку на пульте, и из животика младенца выдвинулась миниатюрная магнитофонная кассета. – А вы развели бодягу про убиенного в ухо туземного короля, ядовитых змей и верблюдов. Прямо сказка Шахерезады. Тысяча вторая ночь… Разве это не обман, не вымогательство и не шарлатанство? – Учтите, всё происходящее здесь фиксируется скрытой камерой. – Людочка указала на свою сумочку, массивный замок которой украшал изумрудный страз. – Спасибо за предупреждение… Но я всё же хотел бы взглянуть на ваши удостоверения, – сказал Кульяно, уже овладевший собой. – Прошу, – недобро усмехнулся Цимбаларь. – Вы имеете на это полное право… Ордер мы оставим на столе. Близоруко сощурясь, Кульяно прочёл: – «Капитан милиции Цимбаларь»… «Оперативный сотрудник особого отдела»… Простите за неуместный вопрос, но какое дело до меня особому отделу? Я ведь не ожившая мумия и не инопланетянин. Преступлениями, вменяемыми мне, занимаются совсем другие службы. – Можете быть спокойны, они в стороне тоже не останутся. А по линии особого отдела вы обвиняетесь в злостной клевете на должностное лицо, повлёкшей за собой тяжкие последствия и помешавшей отправлению правосудия. Причём ваша клевета не укладывается в рамки здравого смысла. – Вот, оказывается, откуда уши торчат. – Кульяно понимающе кивнул. – Наконец-то догадались! Тем не менее придётся напомнить вам некоторые факты. Несколько дней назад вы были вызваны в суд по какому-то смехотворному поводу. Лишение имущественных прав, не так ли? – Ну да… Бывший компаньон хотел пустить меня по миру буквально голым. – Судья Валентина Владимировна Чечёткина приняла сторону истца, и вы, выйдя из себя, обвинили её в зверском убийстве собственного мужа, на тот момент числившегося без вести пропавшим. При этом упоминались такие душераздирающие подробности, что судья Чечёткина получила обширный инфаркт. Было такое? – Было. – Кульяно виновато кивнул. – Сорвался… Но я не клеветал. Незадолго до этого случая мне довелось выслушать жалобы души, напрямую обвинявшей в убийстве свою супругу Валентину Чечёткину. Несчастного оглушили, а потом живьём закопали в землю. Умирал он долго и мучительно, а такой стресс даёт о себе знать даже спустя несколько поколений… И вот я сталкиваюсь в суде с некой Чечёткиной, которая к тому же ведёт мое дело. Естественно, разобрало любопытство. Адвокат подтвердил, что у Чечёткиной действительно пропал муж. Совпадение, прямо скажем, удивительное. И вот когда она стала бессовестно засуживать меня, каюсь, не выдержал. Понесло. Сказал ей прямо в лицо всё, что накипело. Кто же мог знать заранее, что она хлопнется в обморок. |