Онлайн книга «Колдун. Земля которой нет»
– Красиво, – улыбнулась она, а потом вдруг покраснела, быстро клюнула меня в щеку и убежала в дом. Я немного постоял в ступоре, а потом засмеялся, потирая щеку. Все равно что смущенная школьница на первом свидании… или это уже где-то было? Продолжая смеяться, я потащил первый ящик с черепицей на крышу. Мне все еще было чем заняться, пусть тревога, поднявшаяся от увиденного в Цветущих холмах, так и не ушла. Откинув крышку, я взглянул на десятки волнистых пластин и понуро вздохнул, понимая, что до ужина я вряд ли отсюда слезу. Причем до ужина следующего дня. – Что, и в столице бывал? – спросил Курт, подавая мне конец веревки. – Бывал, – кивнул я, затягивая ее узлом и перекидывая конец Кербу, стоявшему на «этаж» выше. – А какая она, столица? – поинтересовался Мони, сидевший на носу. Чтобы вы окончательно не запутались, я поясню – мы строили чучело. Не то жалкое чучело, которые вы наверняка не раз сжигали на Масленицу, а настоящее чучело для празднования дня Огня. Высотой оно было метров семь, шириной все четыре, а жар от него будет таким, что стоять придется в пятнадцати шагах. Подобное я видел только в священной жемчужине Великих песков – свободном городе Нала-Су, но и там чучело не было столь большим. Что же на нем делал я? Конечно же помогал его строить. Как я уже говорил – я согласился помочь хуторянам с подготовкой. Хотя, по сути, выбора у меня особого не было. Если хочешь учувствовать в праздновании – будь добр поучаствуй и в подготовке. Так что все, и стар и млад, вносили свой посильный вклад в общее дело. Правда, старики обычно просто сидели на лавках и поучали нас, молодежь, как правильно не только жить, но и готовить главный праздник страны. Сперва эти поучения раздражали, потом изрядно смешили, а под конец я и вовсе перестал их слышать, воспринимая как фоновый шум. – Ну… – протянул я, вбивая очередной гвоздь. Правда, на этот раз не в крышу дома, а в плечо чучела. – Большая она. Такая большая, что на главном проспекте могут четыре кареты разъехаться и бортами друг друга не задеть. – Брешешь! – воскликнул Керб, греющий уши в нашем разговоре. – Правду тебе говорю, – заверил я старого знакомого, с которым мы когда-то вместе подглядывали за купающимися девками. – Сантос – он большой. Четыре, нет, пять Гальдов уместил бы! – Дела-а, – хором протянули парни. И вновь застучали молотки, заскрипели веревки и задрожали канаты, намотанные на каркас. – А где еще был? – Много где, – пожал я плечами. – В Нимии был. В долине Мертвых Царей был, в Цветущих холмах, в баронствах, Рассветное море пересек, на острове волшебном был, в Великих песках побродил, даже в Мукнамасе, столице Алиата, был. Парни помолчали, восхищенно глядя на меня, а потом снова протянули: – Дела-а! – Слушай, Тим, – обратился ко мне крепыш Мони, слывший первым бойцом на селе. Ни один восьмой вечер в таверне не обходился без него. – Ты вот говоришь, что в Великих песках был? – Ну был, – кивнул я, затягивая тугой морской узел. – А Ветра видел? Я поперхнулся, чуть не свалился с высоты, но вовремя схватился за страховочный «трос». – Чего? – Да это, – смутился парень. – Я тут в Гальде был и балладу новую слышал. – Ну, – поторопил я парня. – Да не нукай! – возмутился Мони, он всегда так делал, когда его торопили с речью. Парень хоть и не дурак на кулаках смахнуться, но в остальном он и есть дурак. – Что спросить-то хотел… Во! Там рассказывали про какого-то Сумасшедшего Серебряного Ветра, мол, дракона он завалил. Может, видел его? По времени-то сходится. А может, и не во всем он дурак… – Безумного. – Чего-сь? – Безумного, говорю, – пробурчал я. – Безумным его зовут. Безумный Серебряный Ветер. – Что? – подключился Курт. – Неужто видел? – Видел, – кивнул я. – Расскажи! – хором грянули молодые. Впрочем, у двоих из этих молодых уже были жены. Вздохнув, я опустил руки, давая крови возобновить свой ток. – Слушайте, – сказал я и начал свой рассказ. – Стояли мы караваном под стенами Нала-Су. Это такой священный город, в который нельзя заходить никому, кроме тех, кого пригласили. Впрочем, это не мешает караванам покупать у них воду и еду. – И что? – Сейчас молотком пришибу, – шутливо пригрозил я Мони. – Если еще перебивать будешь. – Все! Нем как рыба! – Так вот… Ну стоим мы себе, в теньке лясы точим. И тут раз! Небо почернело, земля задрожала, в воздухе пламя заплясало. Думаем – все, тут и поляжем, но появился как из ниоткуда воин на черном хизе. Это такая огромная двухвостая лиса, ее по ту сторону Рассветного моря вместо лошадей пользуют. – А дальше-то?.. Молчу! Пощади, не кидайся казенным инвентарем! – Ш-ш-ш, – зашипели на Моню остальные работники. – Не, ну мужики, – развел я руками. – В такой атмосфере никакого рассказа. В этот момент в Мони полетели ведра, гвозди и даже один молоток. Но все это летело мимо, так как зашибить парня никто не хотел. – Понял. Умолкаю, – понурился тот. – Вот-с. Восседает тот воин на хизе. Красив, могуч, все девки ахают, все мужики завидуют. И смотрит он, значит, на дракона бесстрашно так. И говорит ему: «Завалю тебя, Змей Горыныч, беги, пока хвост цел!» – А почему Горыныч? – Ты что, бессмертный? – удивился я. Мони намек понял и вновь примолк, благо в этом ему помог все же долетевший обрезок веревки, больно шлепнувший парня по спине. – Но дракон ситуацию не понял, – продолжил я, уже потеряв связь с реальностью и начав плести полную ахинею. – Как зарычит, словно труба городская! Ну и огнем, конечно, плеваться стал. А Ветер знай себе сидит, руки скрестив, и все нипочем ему. Говорит он тогда: «Северный лис пришел к тебе, будущий сапог и кошелек». – А… Тут в парня полетел разве что не весь наш инструментарий. Мне даже показалось, что зашибут беднягу, но тот вовремя сгруппировался и выжил под этим артобстрелом. – Ринулись Ветер с хизом в атаку. Молнией пронеслись они по пескам, орлами пролетели над рекой пламени, вырывавшегося из пасти дракона, а потом воин словно пробежался по ветру и всего одним ударом завалил крылатого. Мужики помолчали и в очередной раз за сегодняшний день выдали: – Дела-а… – Так все и было, – кивнул я. – А потом Ветер взвалил дракона на плечи и убежал с жителями города брагу пить, – раздался знакомый звонкий голос. Икнув, я попытался спрятаться, но, вися на веревках в пяти метрах над землей, особо не спрячешься. Внизу стояла смеющаяся Мия с подругами. Мужики, увидев мою спутницу и своих жен, мигом начали стравливать веревки, спускаясь вниз. Наступал долгожданный перерыв, и женщины принесли еду и холодное молоко. |