Онлайн книга «Наша служба...»
|
– А куда делось в-третьих? – спросил Антон. – Вы пропустили третье. – Про третье тебе пока лучше не знать, – спокойно ответил старшина. – А в-четвёртых, при том оборудовании, что у нас есть, даже с максимальной скоростью я не успею прорезать пять перегородок до того, как у вас закончится воздух. У сержанта чуть не подкосились ноги, и он был вынужден опереться рукой на ближайший ящик. – Вы сейчас шутите? – А тебе смешно? На риторический вопрос Прокофьев отвечать не стал. – И… что теперь? – спросил сержант. – Выбирайтесь из трюма, и пусть пилот ведёт в помещение, где он возит контрабанду. – Я осмотрел весь корабль, тут нет контрабанды. – Не будь наивным. И он пусть не ломается. Иначе вам не выбраться. – Хорошо. Это куда? – Он знает. Прокофьев повернулся к пилоту. – Где вы возите контрабанду? – Нигде. – Либо он врёт, либо дурак, – заявил Семёныч, услышав ответ пилота. – Точно не возишь? – спросил Прокофьев. – Точно! В трубке прозвучал вздох старшины. – Значит, всё-таки дурак, – констатировал Семёныч. – Плохо, но не критично. Это корабль конструкции тритонитов. На самом верху у них есть инкубатор. Яйца они кладут в одиночестве, так что туда ведёт только одна вертикальная труба. Зато там нет перегородок. Вход в неё расположен в помещении, служащем тритонитам оранжереей. Что там у вас – не знаю. Это большое помещение приблизительно десять на десять. – Комната отдыха, – сообразил Антон. – Обычно пилоты закрывают трубу фальшпанелью и используют для контрабанды. Так вот, до инкубатора мне нужно прорезать только две стены. Я успею. Пробирайтесь туда. – Хорошо. Мы попытаемся взломать дверь лифта и взобраться по шахте. – Можете попробовать. Но учти, как я уже говорил, корабль конструировали тритониты. Они ящерообразные и без проблем передвигаются по вертикальным плоскостям. Так что скобы в шахте лифта наверняка не предусмотрены. – А что вы предлагаете? – В идеале вам бы выбраться через противоположную от двери стену. Там, впритык к трюму, находятся служебные помещения, поэтому лестницы наверняка установлены. – В идеале? – возмутился Антон. – Как, по-вашему, мы пройдём сквозь стену? – Думайте, пробуйте, выбирайтесь. Буду ждать вас в инкубаторе. Слова Семёныча, мягко говоря, оптимизма сержанту не добавили. Надежды на спасателей нет. Значит, других вариантов, кроме предложенного Семёнычем, не было. Необходимо найти способ выбраться из трюма. Антон переглянулся с Перионом, и, словно сговорившись, они бросились распаковывать остальные подарки. Единственную надежду им могли подарить только они. Вдруг кто-то кому-то действительно подарил резак? В этот момент Прокофьев мог порадоваться тому, что не слишком хорошо изучал теорию вероятности. Он понимал, что шансы на успех малы, но хотя бы не знал, насколько они ничтожны. Однако с каждым распакованным подарком надежда на достойную внимания находку неуклонно уменьшалась. Куча распотрошённых коробок и обёрточной бумаги смешивалась с ненужными подарками. Спустя полчаса Прокофьев отбросил очередную коробку и стёр пот со лба. – Стой, – скомандовал Антон крагианцу, продолжающему копаться в коробках. – Время идёт, а мы максимум двадцатую часть распаковали. Нужно как-то систематизировать наш поиск. – Как будем систематизировать? Вы предлагайте, а я помогу! – А давай попробуем по очереди! Раз я предлагаю – раз ты. – Хорошо. – Перион ненадолго задумался. – Думаю, можно отмести подарки с цветочками на обёртках. Вряд ли женщинам дарят инструменты. А при помощи маникюрного набора или бижутерии мы отсюда не выберемся. – Логично. Коробки с детскими обёртками тоже можно не трогать. – Антон толкнул ногой ближайшую коробку с трёхколёсными велосипедами на обёртке. – Хватит с нас пластмассового «набора юного патологоанатома». – Согласен. Слишком лёгкие подарки тоже можно исключить. – Так же, как и мелкие… – Прокофьев задумчиво осмотрелся, и его взгляд остановился на одной из огромных, в человеческий рост, коробке. Такие они не вскрывали. – Погоди-ка! А почему мы зациклились только на инструментах? Ты говорил, что уже перевозил самые разные подарки! А что было в самых больших коробках? – Ну, я-то их не вскрывал, но иногда видел, как подарок распаковывали при мне. Были там мебель, гигантские деревья в кадках, трактор… – Вот! – Прокофьев ткнул пальцем в пилота. – Может, получится взломать дверь каким-то другим способом! Они прошлись по трюму и обнаружили восемь огромных коробок. Две из них вскрыть без инструмента было невозможно, потому Антон с пилотом взялись за оставшиеся. Но и тут их ждало разочарование в виде антикварного гардероба, акустической системы, громкость которой, судя по размеру колонок, сравнилась бы с ядерным взрывом, чучела мамонта, ботинок размера эдак 960-го. В огромном свёртке, завёрнутом в бумагу с изображением каких-то кустарников, оказался рояль. Он им точно помочь не мог. Шестую коробку можно было и не вскрывать. На упаковке красовались надписи на разных языках: «Без ГМО», «Без сои», «Без искусственных жиров», «Без антибелков», «Без КРПТ», «Без ЛКН», – и ещё полторы сотни надписей, которые можно было прочитать почти на любых продуктах. Однако, уже столкнувшись с проблемой несоответствия содержимого картинкам на упаковке, Антон с Перионом распечатали и её. В коробке оказался громадный поднос, на котором красовался трёхметровый торт, украшенный несколькими сотнями свечей. – Ну хоть будет чем перекусить, если проголодаемся, – без особой радости заметил Антон. – Есть ещё что-то большое? – Только это. – Пилот кивнул головой в сторону закреплённой тросами статуи. Антон снова обратил на неё внимание. Посмотрел и так, и эдак, но не смог понять, что же изображено. Нет, не понимал он такого искусства. – Дебилизм, – подытожил он своё отношение к статуе. – Вы разбираетесь в искусстве? – удивился пилот. – Я немного разбираюсь, но о стиле дебилизма узнал только недавно! – Да? И что же это за стиль? – равнодушно спросил Антон. – Смешение абстракционизма и сюрреализма с лёгкой примесью неокретинизма и постидиотизма! Антон отмахнулся от пилота и подошёл поближе к статуе. От неё к стене – метра три. Её высота – в полтора раза больше. – А если уронить статую на стену… – задумчиво предложил Антон. – Чем чёрт не шутит? Может, и пробьёт. – Ага. Только как мы её сдвинем с места? Чтобы уронить статую, её нужно наклонить. А это не так легко! |