Онлайн книга «Наша служба...»
|
– Это которое похоже на изрядно пожёванную жевательную резинку с торчащими во все стороны отростками? И что? Оригинальная архитектура. – Ага. Оригинальная. Только вот макарианцы строили обычный параллелепипед. В другой раз Прокофьев вернулся сияющий, с тремя банками краски под мышками. – Во! Синяя и белая! То, что нужно! Ну и красная, на всякий случай! Семёныч критически оглядел трофеи, потом забрал у сержанта банку с красной краской и скомандовал: – Остальные выбрось. – Но почему? Вот, например, отличный синий цвет! – Погляди на производителя. Прокофьев поднёс к глазам банку и прочитал: – Маде ин Дальтония. – Ты всё ещё надеешься, что там действительно синий цвет? – А эта вам чем не угодила? – Сержант указал на вторую банку. – Вот тут написано: краска быстросохнущая! То, что нам сейчас нужно! Сделана на… – Прокофьев сверился с этикеткой. – На Зелунии. – У них сутки длятся сто двенадцать стандартных часов, поэтому понятие «быстросохнущая» приобретает весьма неопределённые рамки. Только теперь Прокофьев огляделся. Расставленные по периметру растения, наверняка принесённые Семёнычем с какого-то корабля, преобразили вид рубки управления. Придали более жилой и уютный вид. – Откуда это? – поинтересовался сержант. – С какого-то исследовательского корабля. Они там над растениями эксперименты ставили, вот я и позаимствовал несколько экземпляров. Антон взглянул вверх и недоумённо вскинул бровь. На потолке сейчас были установлены боевые лазерные турели. Причём все они были направлены на растения. – Семёныч, а это зачем? – Чтоб не убежали. – Мы? – Растения. Они полуразумны и могут перебираться с места на место. Но нам же это не нужно? – А других видов не было? Поспокойнее? Которые сидели бы в своих вазонах и не рыпались? – Было одно. Стоит, не двигается, спокойно перерабатывает кислород в углекислый газ. Прокофьев понурил голову и взялся помогать Семёнычу с растениями. В его задачу входило отлавливание особо шустрых особей, пока не будет закончена настройка турелей. Семёныч сидел за столом и, закусив губу, сосредоточенно занимался составлением нового отчёта, к которому Рыков не смог бы придраться. Дверь открылась, и в рубку вошёл Прокофьев. – Семёныч, что с водкой делать? – спросил сержант. – Не маленький вроде. Должен уже знать, – бросил через плечо старшина. – Ну… Это понятно. Но как мы объясним инспектору наличие на борту станции алкогольных напитков? – Скажем, в медицинских целях. Для переливания крови немировианцам. У них вместо крови почти чистый спирт. Прокофьев задумчиво почесал затылок. – Десять ящиков? – Тогда на растирание рексианцам, они размером со слона! – раздражённо ответил Семёныч, давая понять, что «медицинская» тема закрыта. – От этого тоже нужно избавиться, – смущённо проговорил Прокофьев, указывая на большое кресло, в котором сидел старшина. – Ты с ума сошёл? С каких пор кресло запрещено уставом? Да на него инспектор и не глянет! – Поверьте, инспектор обязательно обратит внимание на антикварное кресло XVIII века, с резьбой и золочением, которое вы, между прочим, конфисковали у контрабандистов и не задекларировали. Семёныч испепелил Прокофьева взглядом. – Ты бы лучше с отчётом помог, бюрократ хренов! А ну-ка, может, вспомнишь ещё что-то. – Старшина поднёс лист к глазам и прочитал написанное: – Так. За превышение скорости задержано пять кораблей. За вождение в нетрезвом виде задержаны пять пилотов. Конфисковано десять килограммов контрабанды… – Семёныч погрыз карандаш. – Что бы ещё придумать? Прокофьев принялся чесать затылок, надеясь таким способом подстегнуть мыслительный процесс. – А доп-пи-и-ишите ещё во что: ар-р-рестовали пьянго хульгана за то, что он рьшил п-прокатиться на комете с пл-л-лакатом «Вася – лох!», – раздался голос Римбальди. Инспекторы повернулись к невесть откуда взявшемуся у них за спиной заключённому. Они смотрели на него округлившимися глазами, недоумевая, как он тут оказался. – А ч-чё вы на меня смотрите? – спросил заключённый. – Были пре… при… цеденты. Да. Меня и не за т-такое ар-р-рестовывали. – Он заглянул через плечо Семёныча в отчёт и прочитал: – П-перевьли бабшку через дорогу. Чё? – Ну… Она в скафандре пыталась из одного корабля в другой перелететь. Прямо через дорогу… – ответил Прокофьев, уставший уже от фокусника с его способностью покидать камеру в самые неподходящие моменты. Впрочем, для побега любой момент неподходящий. – Не. В это то-о-очно не поверят. – Так ведь это же единственное, что мы действительно сделали. Остальное выдумка, – расстроенно сказал Прокофьев. – Опять выбрался, – задумчиво произнёс Семёныч. – Сквозь лазеры. Значит, версия с дисбалансом электролитов в крови тоже отменяется. – Хтите фокус? – спросил заключённый, после чего, не дожидаясь ответа, достал из-за спины лазерную шпагу и ткнул себе в висок. Светящееся остриё с жужжанием вышло с другой стороны головы и так же исчезло, когда фокусник потянул за рукоять. – А ещё я её прог-г-глотить могу. Пказать? – А шпагу ты где взял? – В ба-альшой ком-мнате. Там много всякого хлама. – Он ещё и в трюме конфиската побывал, – застонал Прокофьев. – Ну что с ним делать? – Ну д-даваайт-те я вам фокус покажу! – продолжал нудить Римбальди. – Напрриме-ер, я мог-гу р-рас-с-сп-пилить кого-нибудь! Семёныч задумчиво прищурился. – Слушай, Римбальди, а ты нам помочь не хочешь? – Хчу! – кивнул фокусник. – У нас тут есть пара вещей, которые должны на время пропасть. Например, два ящика водки. Можешь сделать так, чтобы они исчезли? – Могу, – кивнул фокусник. – Но попзже. Я не в том со… с-стьянии, чтобы выпить ещё два ящика водки. Семёныч чертыхнулся. – Зато! – Римбальди вскинул вверх указательный палец. – Я могу с-сделать, чтоб ис-счезло что-то другое! Нап-п-пример, вот это! С этими словами фокусник схватил со стола отчёт, взмахнул, и тот исчез. – Молодец, – Семёныч кивнул. – А теперь верни его на место. Римбальди кивнул, сделал несколько замысловатых пассов руками и достал из кармана клочки бумаги. Семёныч вскочил. – Ты… Что… Что ты сделал с отчётом? Я его полчаса выдумывал! |