Книга Фантазмы, страница 171 – Василий Головачев

Кирилл посмотрел на компьютерщика, и ему очень не понравился его косой ускользающий взгляд.

— Договаривай.

— Я все сказал, — огрызнулся Лаврентий.

— Подожди, Кир, — миролюбиво проговорила Лилия. — Человек еще не отдышался. Лаврик, о чем ты разговаривал с… э-э… с компьютером иезода?

Лаврентий снова оживился:

— Он мне показал схему рождения нашего Мироздания.

— Ни больше ни меньше, — скептически поджал губы Кирилл.

— Честное слово! — обиделся Лаврик. — Хотите, покажу? Я записал. Обалдеете, когда увидите. Я тоже обалдел, хотя кое-какую информацию скачал еще у Диаблинги. Вот, смотрите.

Киндинов развернул ноутбук, поколдовал над клавиатурой компьютера, и на экране высветилась необычная схема с надписями на русском языке.

Кирилл и Лиля начали рассматривать схему, не спеша задавать вопросы. Лаврик гордо поглядывал на них, словно это он был разработчиком схемы, ожидая, когда они заговорят, но спутники молчали, и тогда он не выдержал:

— Ну как вам это творение?

Лилия прерывисто вздохнула, не отрывая взгляда от картинки на дисплее.

— Этого не может быть!

— Еще как может, — засмеялся Лаврентий. — Ну, а ты что скажешь, полковник?

— Значит, компьютер выдал тебе схему прямо с объяснениями на русском языке? — подозрительно спросил Кирилл.

Лаврик стушевался.

— Надписи я делал сам. Ты что, не веришь мне?

— Один умный человек сказал: верить — значит, отказываться понимать. Я хочу понять, зачем этот самый компьютер, с которым ты якобы беседовал, дал тебе этот материал.

— Ну, не знаю… мы разговаривали о причинах всего… — Лаврентий отвернулся. — Я задал вопрос, он ответил…

— А что вот это за треугольник внизу? — указала пальчиком Лилия.

— Сейчас допечатаю. — Лаврик застучал по клавишам. — Это Абсолют-компьютер Изначально Первого, если применять нашу терминологию. Хотя на самом деле это нечто немыслимое и необъяснимое.

— Выходит, мы живем во Вселенной, созданной Дьяволом?

— Я просто использовал наши земные понятия. Гиперсеть рождена Одним из Безусловно Вторых, а так как их было как минимум двое, то пришлось давать им имена. На самом деле все гораздо сложней и неоднозначней. Ангел — это существо или, точнее, разумная сверхсистема, избравшая путь осмысления Первозамысла и подчинения Базовым Принципам. Дьявол — это разум, избравший другой путь. Его можно назвать Выразителем Несогласия с Первозамыслом.

— Отступником… — пробормотал Кирилл.

— Можно и Отступником, и Бунтовщиком, и Сатаной — суть не изменится. Все равно он останется Творцом Гиперсети и, соответственно, нашей Метагалактики и нас самих.

В гроте, где расположились все трое, стало тихо.

Потом Кирилл задумчиво признался:

— Да, по-нашему, это шок, как говорится в рекламе шоколадных батончиков. Все можно было представить, кроме того, что мы созданы Сатаной.

Лаврик ухмыльнулся.

— Ну, он недалеко ушел от своего Отца. Мы, образно говоря, тени его теней, и тем не менее похожи на него, как дети.

— Почему же он тогда так относится к нам? — возмутилась Лилия. — Если мы его дети? Почему притесняет, преследует, ограничивает тех, кто не хочет подчиняться его жестоким законам? Почему уничтожает Фигуры Влияния?

— Может быть, боится, — пожал плечами компьютерщик. — Вдруг кто-то захочет сбросить его с пьедестала власти? Ведь он хоть и велик, но не всемогущ. Хотя возможны и другие причины. Я бы не заострял на этом внимания в нашем положении. Мы никогда не поймем причин того, что им движет, уж слишком далек он от нас морально и психически, несмотря на все физическое сходство.

— Бог всегда дальше от людей, чем люди от бога, — проговорила Лилия задумчиво. — Не помню, кто это сказал.

— А хотите, покажу вам фрагмент Гиперсети? — предложил Лаврентий. — В действительности она называется иначе: Глобальная структура творения потоков информации.

Он снова пробежался пальцами по клавиатуре компьютера, и картинка на экране изменилась.

— Численные значения уровней условны. Каждая реальность имеет свой задатчик программ, или Центр управления со своими операторами. Но все они так или иначе пересекаются с другими инвариантами Сети в особых бифуркационных узлах…

— Буферных зонах?

— Хотя пересечения эти происходят в пространствах с огромным количеством измерений с веерно направленными временами.

— Это как?

— Я сам не понял, — признался Лаврик. — Каждый инвариант имеет свой набор констант и хоть чем-нибудь, но отличается от соседних. Поэтому пересечения всегда как бы воюют друг с другом, а эффекты этих информационных «войн» мы, кстати, принимаем за НЛО. Однако все инварианты нанизаны на некую ось единого Замысла, которому подчиняется вся Гиперсеть. Насколько я понял, даже Творец Сети не может простым волевым усилием изменить ее законы или уничтожить, не изменив при этом себя.

— Какой же он тогда Творец?

— А он не Первый, — пожал плечами приувядший Лаврик. Компьютерщик устал и готов был закончить ликбез. — Все Ангелы и Дьяволы, какими бы могущественными они ни были, должны подчиняться Базовой Программе своего Отца, встроившего какой-то префактический модуль нравственности в свое Творение. Это Закон. Можно ли его обойти, я не знаю, знаю только, что каждый Безусловно Второй мечтает стать Первым… — Лаврик осекся, бросил на Кирилла косой взгляд и с преувеличенным вниманием заработал на клавиатуре.

Кирилл не обратил внимания на его оговорку. У него уже появились вопросы к компьютерщику касательно обеих схем, но их еще надо было сформулировать и обдумать.

Пол грота внезапно вздрогнул.

Снаружи донесся затихающий гул, словно с гор сошла снежная лавина.

Кирилл метнулся к выходу, привычно берясь за рукоять нейтрика.

Каньон снова изменил очертания. Он еще больше сузился и обмельчал, а снежно-ледяные «рога», дугами возносившиеся над бездной, вот-вот должны были дотянуться до «берега» с гротом.

— Кто-то сшивает разрыв, — проговорил за спиной Кирилла Лаврик. — Здесь в любой момент может появиться этот проклятый зверь… Давайте найдем другой подобный «карман». А лучше всего пробить тоннель прямо в Абсолют-центр. Там-то уж нас никто не посмеет ограничить.

— Я пробовал… ничего не получается.

— Вместе должно получиться. Произойдет удвоение усилий, твоя воля промодулирует энергию ПН, и мы наверняка пробьемся.

Ближайший «рог» скачком приблизился. Стены каньона заколебались и задрожали, из его недр прилетел низкий угрожающий рык. Над ледяными скалами на противоположной стороне каньона поднялась уродливая голова динозавра.