Онлайн книга «Пришествие необычайного»
|
– Значит, ты служишь в подразделении антитеррора? Он улыбнулся. – Можно сказать и так. Но об этом никому ничего нельзя рассказывать, даже маме. Кстати, как она относится к нашим встречам? – Положительно, – улыбнулась и Яна. – Она у меня строгая, но справедливая. – А отец? – Он как раз слишком добрый… и несамостоятельный. Мне иногда его так жалко… а иногда убить хочется! – Из-за Геннадия? – Да. Геннадий маме никогда не нравился, но папа настоял на своем… Хочешь, я тебя познакомлю с мамой? – Думаешь, уже пора? – Ах ты, противный! Соблазнил девушку, а теперь хочешь сделать вид, что это я тебе на шею вешаюсь?! – Она попыталась стукнуть его по носу. Он легонько выкрутил ей руку и поцеловал в подбородок, потом ниже – в грудь, и еще ниже… Сказал глубокомысленно, не спеша ее освобождать: – Чем выше интеллект, тем ниже поцелуй… Она не выдержала, рассмеялась. – Нет, ты все-таки невозможный человек, Роман. Кстати, когда знакомились, ты называл другую фамилию – Макаров. А недавно сказал по телефону: «Слушаю, Тарасов». Какая фамилия у тебя настоящая? – Никому не скажешь? – Никому! – поклялась Яна. – Тарасов. И не Роман, а Владислав. Но и об этом никому знать не надобно. – Я не проговорюсь. А зачем тебе две фамилии и два имени? Для конспирации? – Ты слишком догадлива для своего возраста. – Опять? – нахмурилась она притворно. – Сдаюсь! – вытянул он руки вперед. – Хочешь кофе? – То-то же! Я хочу спать. – Тогда спи, я постерегу твой сон. – Нет, если я усну, то просплю весь день, а мне к девяти на работу. Давай свой кофе. Хотя мама всегда говорила, что кофе – это лишнее. Для русского менталитета лучший напиток – чай. – Дед мой утверждал – квас. – Квас хорош летом, а чай – в любое время года. И все же приготовь кофе. Как заявил поэт:[22] «Я могу прожить без необходимого, но без лишнего – не могу». – Готов подписаться под этими словами обеими руками. Владислав чмокнул Яну в плечо, накинул на себя халат и пошел на кухню варить кофе. Через четверть часа они пили кофе, сидя в кровати. Но, несмотря на этот вкусный допинг, Яна все же уснула, и вернувшийся из кухни Тарасов, относивший посуду, не стал ее будить. Залез в ванну, искупался, хотел было прилечь рядом – теплая ванна разморила, – и в это время промурлыкал телефон. – Меня нет дома, – пробормотал Тарасов, но трубку снял. В столь ранний час звонить могли только по делу, поэтому игнорировать телефон не стоило. – Изменились обстоятельства, Владислав Захарович, – раздался в трубке голос воеводы Николая. – Вам надлежит немедленно выехать в Кострому по тому делу, о котором я говорил. Объект изучения – учитель физкультуры Двенадцатой гимназии Данилин Андрей Брониславович. – Изучения? – поднял брови Тарасов. – Мне сильно не по душе давление, оказываемое на нашу структуру князем Шельминым, который в отсутствие Всеслава Антоновича требует ликвидации объекта. Поэтому вам придется своими силами отыскать компромат на Данилина и только после этого объект нейтрализовать. Все необходимые документы вам и членам дружины привезет мой послух Василий. У вас на руках будет карт-бланш на содействие местных правоохранительных органов. Настоящий. Только с другой фамилией. Желаю удачи. – Благодарю. Тарасов подержал трубку возле уха, вслушиваясь в звоночки отбоя, потом сквозь зубы выругался, вдруг поймав себя на мысли, что не хочет никуда ехать, кого-то искать и нейтрализовывать. Заглянул в спальню. Яна спала, уютно свернувшись под одеялом. Жизнь была здесь, а не где-то там далеко, за стенами квартиры, дома, города. Она звала, она ждала, и жить стоило только ради нее. «Вернусь – потребую отпуск!» – подумал Тарасов строптиво. Яна все поняла, как надо, и оправдываться ему не пришлось. – Надеюсь, ты вернешься к Новому году, – сказала она с притворной строгостью, намекая, что до первого января осталось всего два дня. – Хотелось бы встретить его вместе. – Встретим, – пообещал он уверенно. – Если не смогу приехать я, ты приедешь ко мне. – Куда? – В Кострому. – Ты же говорил, что специализируешься по зарубежу. – Так сложились звезды. Как говорится, начальству виднее, кого и куда посылать. Он отвез девушку домой – она захотела переодеться перед работой – и поехал к воеводе. Обсуждение деталей предстоящего рейда в Кострому не заняло много времени, информации у воеводы было мало, Владислав забрал необходимые для поездки документы и отправился обратно домой, вызвав по дороге свою команду. Первым в квартире Тарасова появился Хан, сердитый и раздраженный. Оказалось, что он ехал на метро, и сотрудники милиции метрополитена заставили его предъявить документы. – Козлы! – заключил он после того, как рассказал об инциденте. – Пока не показал им «корочки» – не хотели отпускать. – Больно физия у тебя специфическая, – улыбнулся Тарасов. – За версту видно, что ты «лицо кавказской национальности». – Ни хрена подобного, я татарин. – Тем более. А почему ты не со всеми? – У девушки ночевал. – И давно ты с ней знаком? – Вчера познакомился, – ухмыльнулся лейтенант. – Быстро ты с ними… – А чего лясы точить, цветочки дарить? Понравились друг другу – и в постель. Поэтому и пришлось ехать на метро. Кстати, ты сам давно в метро не спускался? – Да уж порядочно, а что? – Эти идиоты – метрополитеновцы стали дублировать надписи на латинице. Представляешь? В парижском метро все надписи только на французском, в Нью-Йорке – на английском, а у нас почему-то решили выпендриться. – Там уважают свой язык, а наши чиновники – нет. – Скоты! – Полностью согласен. Жаль, что всех дураков и сволочей не «перемочишь». – Но работать в этом направлении надо. Зачем вызывал? – Едем в Кострому. – Куда?! – Сейчас приползут остальные, и я все расскажу. – У тебя пиво есть? – Отставить пиво, с этой минуты пьем только соки. – Туркменбаши нашелся, понимаешь… – проворчал Хан. – Тот вон тоже запретил пить пиво «настоящим» туркменам. Вспомнил, наверное, как в советские времена устраивали антиалкогольные кампании. |